Впервые в заседании Межправительственной российско-германской комиссии по проблемам российских немцев принял участие представитель Немецкого молодежного объединения. Ольга Константиновна Мартенс, председатель «Немецкого молодежного объединения» «Jugendring» в 1997–2004 гг., сегодня – член Совета НМО, выступила с докладом и подчеркнула важность молодежной работы в пользу российских немцев в целом, и языковой работы с детьми и молодежью в частности. Приводим полный текст выступления
Уважаемые сопредседатели,
Уважаемые дамы и господа!
В преддверии XIII заседания Межправительственной комиссии ее уже назвали «этапной», «подводящей некоторые итоги». Мы ощутили это на себе, потому что впервые в моем лице пригласили к участию в заседании Межправкомиссии представителя Немецкого молодежного объединения. Я думаю, это хороший подарок к нашему 10-летию.
Я хочу заметить, что нам – молодежи – очень важно, чтобы мы не только реализовывали проекты, но и участвовали в подобных судьбоносных заседаниях, которые касаются российских немцев.
Нам очень важно было услышать из уст Уполномоченного Федерального правительства Германии г-на доктора Бергнера, что работа с молодежью обозначена как приоритет. Нам отрадно было слышать и видеть из той презентации, которую представил г-н Журавский, что молодежные инициативы также включены в новую федеральную программу, которая стартует в 2008 году.
Мы считаем необходимым для формирования и социокультурного развития российских немцев поддерживать то, на чем базируется любой этнос. Я имею в виду детей и молодежь и думаю, что никто не будет отрицать, что именно дети и молодежь – одна из тех основ, на которых будет базироваться развитие нашего этноса в России.
Мы удовлетворены тем сотрудничеством с российской и германской сторонами, которое имеем до сих пор. Мы получаем регулярную информацию как от соответствующих структур, которые занимаются нашей проблемой в Минрегионе РФ, так и из Министерства внутренних дел Германии. Я думаю, проблема может быть только в том, чтобы захотеть запросить интересующую информацию. Кроме того, обмен информацией должен быть двусторонним.
В проекте коммюнике отмечено, что германская сторона вносит пункт о приоритете работы с молодежью. Я уполномочена от Совета Немецкого молодежного объединения просить сопредседателей внести формулировку о том, что обе стороны – и российская, и германская, поддерживают усиление молодежной работы. Нам также хотелось бы обратить внимание на положительную практику реализации отдельных совместных проектов. В прошлом году это был форум, который проводился Международным союзом немецкой культуры. Нам бы хотелось, чтобы и молодежные мероприятия межрегионального и федерального уровня были совместными и реализовывались при поддержке как российской, так и германской сторон.
Второй пункт, который я хотела бы затронуть, это вопрос партнерства. Этих вопросов в своих выступлениях уже коснулись и Уполномоченный по делам переселенцев и национальных меньшинств д-р Бергнер и заместитель Министра регионального развития г-н Пономарев. Я думаю, что здесь есть чему поучиться у Немецкого молодежного объединения. В 2002 году был подписан договор между Немецким молодежным объединением и djo-Немецкой молодежью в Европе. В 2002 году состоялось два молодежных обмена, в которых приняли участие лидеры НМО и djo. Благодаря заключению такого партнерства мы попали в протокол российско-германских обменов. Это государственная программа по молодежному сотрудничеству между ФРГ и РФ. На 2007 год запланировано 17 мероприятий, при этом они практически все – региональные, то есть благодаря развитию партнерских отношений между НМО и djo на федеральном уровне нам удалось за эти годы прийти к сотрудничеству между молодежными клубами, как в Германии, так и в России. В 2006 году еще было 9 обменов между НМО и djo.
Что касается немецкого языка. Я хотела бы сделать некоторое лирическое отступление. Я очень люблю российско-немецкую поэтессу Нелли Ваккер. У нее есть такое четверостишие:
Das Schicksal hat mir im diesem Leben
zwei Muttersprachen mir gegeben.
Die eine ist mein’ Muttersprach’,
die andere spricht mein Vaterland.
Третья строчка у нас, к сожалению, выпала. Как правило, матери наши не говорят больше по-немецки. Сложно, конечно, восполнить такую потерю, когда на немецком языке не говоришь в семье, но возможно. Что для этого требуется? Не только государственная воля, об этом уже говорил д-р Бергнер. Нужна наша собственная инициатива. Есть, например, дополнительные компоненты в федеральном образовательном стандарте РФ, но для того, чтобы им воспользоваться, нужно самим, за руку со своими детьми, пойти к директору школы и настоять на том, чтобы немецкий язык преподавался, я сейчас говорю как иностранный, потому что надо знать ситуацию вообще с изучением немецкого языка в России, чтобы говорить о преподавании немецкого как родного. Мне просто не хочется говорить сегодня о нереальных вещах. Но изучать немецкий как первый иностранный язык становится тоже все сложнее в России. Так вот, чтобы его изучать как первый иностранный, нам самим, как матерям и отцам, надо идти в школы, говорить с директорами школ, с учителями, добиваться того, чтобы мы могли изучать немецкий язык хотя бы как иностранный.
Что касается внешкольного изучения немецкого языка, здесь я просто уверена в том, что нужно использовать потенциал центров встреч, который у нас имеется, который мы уже наработали за все предыдущие годы. Отсюда вытекает и вопрос воспитания лидеров, культурной элиты, молодых специалистов. Начав работу с маленькими детьми, ее нельзя бросать: с ними нужно постоянно поддерживать контакт. Нужно не только давать им возможность изучать немецкий язык. Следует подходить к этому вопросу комплексно, так, чтобы затем, вырастая, эти дети не уходили из общественного движения, а оставались в нем, чувствовали себя российскими немцами. Мне очень жаль, что сегодня с немецкой стороны не присутствуют такие крупные учреждения как DAAD и Goethe-Institut, потому что, на мой взгляд, потенциал этих двух организаций очень скудно используется в решении проблем российских немцев. Мне кажется, здесь нужно провести ряд встреч и переговоров для того, чтобы данные организации тоже помогали молодым российским немцам реализовывать себя.
Я хочу закончить свое выступление совсем не тем, о чем я говорила. Я понимаю, что нужно смотреть в будущее. И понимаю новые приоритеты, но я как дочь и как внучка очень прошу не забывать о тех, кто действительно пострадал во время Второй мировой войны и чтобы две программы поддержки российских немцев, которые реализуются российским и германским государствами, тоже не забыли о наших матерях и дедах.
Уважаемые дамы и господа!
В преддверии XIII заседания Межправительственной комиссии ее уже назвали «этапной», «подводящей некоторые итоги». Мы ощутили это на себе, потому что впервые в моем лице пригласили к участию в заседании Межправкомиссии представителя Немецкого молодежного объединения. Я думаю, это хороший подарок к нашему 10-летию.
Я хочу заметить, что нам – молодежи – очень важно, чтобы мы не только реализовывали проекты, но и участвовали в подобных судьбоносных заседаниях, которые касаются российских немцев.
Нам очень важно было услышать из уст Уполномоченного Федерального правительства Германии г-на доктора Бергнера, что работа с молодежью обозначена как приоритет. Нам отрадно было слышать и видеть из той презентации, которую представил г-н Журавский, что молодежные инициативы также включены в новую федеральную программу, которая стартует в 2008 году.
Мы считаем необходимым для формирования и социокультурного развития российских немцев поддерживать то, на чем базируется любой этнос. Я имею в виду детей и молодежь и думаю, что никто не будет отрицать, что именно дети и молодежь – одна из тех основ, на которых будет базироваться развитие нашего этноса в России.
Мы удовлетворены тем сотрудничеством с российской и германской сторонами, которое имеем до сих пор. Мы получаем регулярную информацию как от соответствующих структур, которые занимаются нашей проблемой в Минрегионе РФ, так и из Министерства внутренних дел Германии. Я думаю, проблема может быть только в том, чтобы захотеть запросить интересующую информацию. Кроме того, обмен информацией должен быть двусторонним.
В проекте коммюнике отмечено, что германская сторона вносит пункт о приоритете работы с молодежью. Я уполномочена от Совета Немецкого молодежного объединения просить сопредседателей внести формулировку о том, что обе стороны – и российская, и германская, поддерживают усиление молодежной работы. Нам также хотелось бы обратить внимание на положительную практику реализации отдельных совместных проектов. В прошлом году это был форум, который проводился Международным союзом немецкой культуры. Нам бы хотелось, чтобы и молодежные мероприятия межрегионального и федерального уровня были совместными и реализовывались при поддержке как российской, так и германской сторон.
Второй пункт, который я хотела бы затронуть, это вопрос партнерства. Этих вопросов в своих выступлениях уже коснулись и Уполномоченный по делам переселенцев и национальных меньшинств д-р Бергнер и заместитель Министра регионального развития г-н Пономарев. Я думаю, что здесь есть чему поучиться у Немецкого молодежного объединения. В 2002 году был подписан договор между Немецким молодежным объединением и djo-Немецкой молодежью в Европе. В 2002 году состоялось два молодежных обмена, в которых приняли участие лидеры НМО и djo. Благодаря заключению такого партнерства мы попали в протокол российско-германских обменов. Это государственная программа по молодежному сотрудничеству между ФРГ и РФ. На 2007 год запланировано 17 мероприятий, при этом они практически все – региональные, то есть благодаря развитию партнерских отношений между НМО и djo на федеральном уровне нам удалось за эти годы прийти к сотрудничеству между молодежными клубами, как в Германии, так и в России. В 2006 году еще было 9 обменов между НМО и djo.
Что касается немецкого языка. Я хотела бы сделать некоторое лирическое отступление. Я очень люблю российско-немецкую поэтессу Нелли Ваккер. У нее есть такое четверостишие:
Das Schicksal hat mir im diesem Leben
zwei Muttersprachen mir gegeben.
Die eine ist mein’ Muttersprach’,
die andere spricht mein Vaterland.
Третья строчка у нас, к сожалению, выпала. Как правило, матери наши не говорят больше по-немецки. Сложно, конечно, восполнить такую потерю, когда на немецком языке не говоришь в семье, но возможно. Что для этого требуется? Не только государственная воля, об этом уже говорил д-р Бергнер. Нужна наша собственная инициатива. Есть, например, дополнительные компоненты в федеральном образовательном стандарте РФ, но для того, чтобы им воспользоваться, нужно самим, за руку со своими детьми, пойти к директору школы и настоять на том, чтобы немецкий язык преподавался, я сейчас говорю как иностранный, потому что надо знать ситуацию вообще с изучением немецкого языка в России, чтобы говорить о преподавании немецкого как родного. Мне просто не хочется говорить сегодня о нереальных вещах. Но изучать немецкий как первый иностранный язык становится тоже все сложнее в России. Так вот, чтобы его изучать как первый иностранный, нам самим, как матерям и отцам, надо идти в школы, говорить с директорами школ, с учителями, добиваться того, чтобы мы могли изучать немецкий язык хотя бы как иностранный.
Что касается внешкольного изучения немецкого языка, здесь я просто уверена в том, что нужно использовать потенциал центров встреч, который у нас имеется, который мы уже наработали за все предыдущие годы. Отсюда вытекает и вопрос воспитания лидеров, культурной элиты, молодых специалистов. Начав работу с маленькими детьми, ее нельзя бросать: с ними нужно постоянно поддерживать контакт. Нужно не только давать им возможность изучать немецкий язык. Следует подходить к этому вопросу комплексно, так, чтобы затем, вырастая, эти дети не уходили из общественного движения, а оставались в нем, чувствовали себя российскими немцами. Мне очень жаль, что сегодня с немецкой стороны не присутствуют такие крупные учреждения как DAAD и Goethe-Institut, потому что, на мой взгляд, потенциал этих двух организаций очень скудно используется в решении проблем российских немцев. Мне кажется, здесь нужно провести ряд встреч и переговоров для того, чтобы данные организации тоже помогали молодым российским немцам реализовывать себя.
Я хочу закончить свое выступление совсем не тем, о чем я говорила. Я понимаю, что нужно смотреть в будущее. И понимаю новые приоритеты, но я как дочь и как внучка очень прошу не забывать о тех, кто действительно пострадал во время Второй мировой войны и чтобы две программы поддержки российских немцев, которые реализуются российским и германским государствами, тоже не забыли о наших матерях и дедах.