Деревня дружбы

Их депортировали сюда, в Костанайскую область (Казахстан) из Поволжья. Собственно тогда, в 40-х годах, не было и совхоза, только голая степь и деревни, в которых жили казахи. Аксакалы вспоминали, что первые составы с депортированными стали приходить, когда уже начались заморозки. Людей выгружали из вагонов, говорили им, что теперь это их земля. Все контакты с местными запрещались – за этим следили сотрудники НКВД. Немцам оставалось только одно: жить в чужой земле. В прямом смысле этого слова. Домов не было. Приходилось делать землянки. Местное население – казахи, несмотря на запрет, помогали людям, делились куском хлеба. На зиму забирали детей в дома, чтобы те не замерзли.

Для немцев это была другая земля во всех отношениях, даже вместо привычных лесов – степь. «Когда я ходил в детсад, немецкие дети пугали нас: мол, сейчас из леса выйдет чудище с головой оленя и заберет с собой, – вспоминает Мырзабек. – Откуда оно, говорю, выйдет, у нас леса нет, а оленей и подавно. Просто им так бабушки передавали народные сказки, и немцы сохранили свою культуру даже в чужом краю». Со временем немцы освоились на новых землях.

В 1987 году Мырзабек и его юные друзья с немецкими фамилиями пошли в школу. Казахский язык в то время изучали с пятого класса, вспоминает парень, а русский и немецкий – с первого. «Язык Гёте ставили последним уроком, его учили только немцы, а казахи шли домой, – говорит Мырзабек. – Мой дед был тогда директором местной школы, он и посоветовал мне тоже ходить на занятия. Представляете, я был единственный казах в группе! До сих пор помню, как мы читали на занятиях газеты из ГДР».

В детстве мальчуган даже не знал свой родной язык, зато немецким овладел в совершен­стве. Ведь на переменах шумели по-немецки. Уроки шли на русском языке. «Сегодня некоторые недоумевают: как можно выучить три языка?! – говорит наш герой. – Я всегда в пример Пушкина привожу. Он, если помните, владел французским и русским. И писал, что знание французского помогает ему увидеть свой язык в цвете».

Будучи школьниками, сельские ребята часто ездили отдыхать в пионерлагеря. «Все там знали, что мой друг Ваня Рихтер – немец – говорит Мырзабек. – Как-то у него возник конфликт с девочкой, и та в порыве гнева назвала его фашистом. Парень разозлился, слезы на глазах. А мы стали заступаться: какой он вам фашист, говорим. Зачем вы его так обзываете?! Мы – казахи – по-своему, как могут дети, встали за друга».

В совхозе «Знамя советов» особенно пышно праздновали пасхальные и рождественские праздники. Все дети, независимо от национальности, бежали колядовать. «Мы и Рождество католическое праздновали, и казахский Новый год – Наурыз, как только он появился, вспоминает наш герой. – Получился необычный симбиоз двух народов, он был искренним и зиждился на любви».

Поколению Мырзабека повязали пионерские галстуки уже в 91-м, перед развалом Союза. «В мае нам надели галстуки, а под Новый год объявили, что Казахстан стал независимым, – вспоминает он. – Распалась идеология. Старшеклассники разрисовывали галстуки, повязывали на руки, выкидывали… А мы – вчерашние октябрята – так хотели их носить!» Вместе с галстуками к ногам пал и железный занавес, а вслед за этим распался и совхоз «Знамя советов»: почти все немцы устремились в Германию. Отставшие сельчане перебрались в центральную усадьбу совхоза – Нелюбинку, где еще была жизнь. Удивительный поселок сохранить не удалось…

…Если поехать в Нелюбинку весной, то можно увидеть идеальные дороги, ровные ряды тополей вдоль них и цветущие аллеи. Вот только домов почти нет. «У нас даже асфальт на задних дворах был, там, где скот держали, – весомо добавляет Мырзабек. – Да, немецкая психология и культура проявлялась во всем. В кровниках у людей была идеальная чистота, стояли автоматические доилки и поилки, руками ничего не делали. И это в 80-90-е годы!».

По словам Мырзабека, немцы не очень любили воспоминать годы репрессий. «Самое уникальное, – считает он, – что наши люди не просто выжили, а сохранились как этнос. Мои родители сейчас живут в деревне Садчиковка. Отец однажды увидел у себя на работе парня с немецкой фамилией и давай с ним говорить на родном языке. Но тот его не понимал. Во многих поселениях немцы забыли свой язык и традиции. А в нашем «Знамени советов» не только сохранили, но и нас научили».

…Летом в Костанай из Германии приедет Ваня Рихтер. Тот самый парень, с которым Мырзабек вместе учился и отдыхал. Друзья вновь вспомнят детство, и обязательно времена пионерских галстуков. «Как повяжешь галстук, береги его, он ведь с красным знаменем цвета одного», – когда-то декламировали ребята. Не стало галстуков, не стало и их «Знамени». Но что удалось сохранить, так это дружбу и уникальные национальные взаимоотношения. Может, оттого в детстве они говорили на одних языках.