Названный в конце 90-х «образцовым» поселок для немцев Нойдорф не оправдал ожиданий Лед как будто тронулся. Весной этого года, после 10 лет поиска, нашли способ приватизировать жилье, построенное для этнических немцев в конце 90-х на деньги правительства Германии в поселке Нойдорф-Стрельна под Санкт-Петербургом. Правда, прошло уже несколько месяцев с момента принятия решения о механизме передачи домов, находящихся в собственности РФ, лицам, в них проживающих, а дома еще никто не получил.
Остров надежд Названный «образцовым» в конце 90-х поселок для немцев Нойдорф не оправдал ожиданий
Лед как будто тронулся. Весной этого года, после 10 лет поиска, нашли способ приватизировать жилье, построенное для этнических немцев в конце 90-х на деньги правительства Германии в поселке Нойдорф-Стрельна под Санкт-Петербургом. Правда, прошло уже несколько месяцев с момента принятия решения о механизме передачи домов, находящихся в собственности РФ, лицам, в них проживающих, а дома еще никто не получил.
«После выхода закона у нас наступило состояние эйфории. Наконец, восторжествовала справедливость! – рассказывает Лев Берг, председатель общественного Совета поселка. – Люди ждали обещанного 10 лет, а некоторые и больше. Все эти годы мы обращались в различные инстанции с просьбой выполнить главное условие переселения – взамен брошенных или проданных по дешевке домов на прежнем месте жительства предоставить в собственность дома в «образцовом поселке российских немцев» в Стрельне. Складывалось впечатление, что кто-то специально тормозил решение вопроса».
Поселок, находящийся в черте Санкт-Петербурга, по идее германского правительства должен был стать образцово показательной моделью компактного проживания российских немцев. Предполагалось построить более 160 домов, школу, детский сад, кирху, центр встреч и обеспечить переселенцев не только жильем, но и работой. Именно такой проект показывали потенциальным жителям, отбор которых осуществлялся и в Казахстане, и в Сибири, и в северных регионах России. Процедура тестирования и оценки претендентов началась в 1996 году. Заявки подали более трех тысяч человек. «Преимущественным правом при отборе переселенцев, при прочих равных условиях, пользуются лица, чьи семьи (отец, мать, бабушка, дедушка) в прошедшее время были выселены из г. Ленинграда или Ленинградской области» - оговаривалось в протоколе «О порядке отбора и приема переселенцев в компактное поселение российских немцев пос. Нойдорф».
Ключи первым пяти семьям-новоселам были торжественно вручены в мае 1998 года. Присутствовавший на церемонии уполномоченный федерального правительства Германии по делам переселенцев Хорст Ваффеншмидт тогда говорил, что «это поселение для российских немцев – остров надежд нашего большого европейского дома». «Нет необходимости всем уезжать в Германию. У российских немцев должно быть хорошее будущее в России, – добавлял Ваффеншмидт. Вслед за ним Герман Греф, тогда вице-губернатор и председатель комитета по управлению городским имуществом правительства Санкт-Петербург (КУГИ СПб), рассказывал о готовности города «выделить еще несколько земельных участков для строительства поселений российских немцев».
Немцы съезжались в Нойдорф со всех постсоветских республик в надежде обрести новую малую родину. Им представлялось, что поселок станет кусочком Германии под Питером. Но эти надежды разбились о бюрократические препоны и финансовые неурядицы.
Первоначально предполагалось, что дома будут переданы в собственность жильцам за небольшую плату, которая в свою очередь пойдет на обустройство новых домов. Но в ходе строительных работ смета разбухала на глазах, и вместо 160 домов удалось сдать только 38. На этом германская сторона прекратила свое участие в проекте: в конце 1998 года к власти пришли социал-демократы, которые закрыли все инвестиционные проекты для российских немцев. К 2000-му году и завершилась процедура отбора жителей: для поселка отобрали 50 семей.
«Счастливчикам» предстояли годы решения вопросов гражданства, прописки, поиска работы. Получался замкнутый круг: нерешенный вопрос собственности не позволял оформить прописку и гражданство. Без прописки не брали на работу. Борьба с чиновниками сплотила жителей деревни, которые проявили завидную гражданскую активность и сознательность в отстаивании своих прав. Был избран общественный совет, который, даже не имея официального статуса, отстаивает интересы поселка.
«В том, что, наконец, появился закон, есть и наша заслуга», – уверен Лев Берг, глава инициативной группы. 15 мая этого года был специально принят закон об условиях продажи жилых помещений государственного жилищного фонда Санкт-Петербурга для представителей репрессированных и реабилитированных народов. Схема простая. «Жители поселка Нойдорф-Стрельна обращаются с заявлениями в жилищный комитет. Он формирует им необходимый пакет документов и направляет в государственное учреждение «Горжилобмен» (организация, уполномоченная КУГИ СПб). Там они заключают договор. Определяется стоимость дома. Оплатить надо 0,01 от рыночной, – описывает схему пресс-секретарь КУГИ Елена Бодрова. – Первые ласточки уже пошли».
В принципе, сумма выплаты должна получиться доступной для жителей. В момент приглашения на переезд им называли сумму 20% от балансовой стоимости дома, а это было около 115 000 – 140 000 рублей (егодня полдома там стоит в пределах 12 миллионов). «Первые ласточки» – таковых на момент сдачи номера было 19 – действительно сдали все необходимые документы, однако спустя положенное по закону время (месяц для принятия решений) не получили ответа.
Очередным барьером стала справка, подтверждающая принадлежность к репрессированным и реабилитированным. Оказалось, что не у всех жителей они имеются. У кого родители умерли, а их справки о реабилитации потеряны, кто-то изменил фамилию и т.п. В «Горжилобмене» объясняют, что без этих справок речь о выкупе по данному закону не может идти. «Это надуманный препон наших чиновников, – считает Берг. Ведь в конце 90-х все жители поселка уже проходили строгое тестирование на свою принадлежность к незаконно репрессированному народу. Эйфория от принятого в мае закона к сентябрю сменяется настороженным разочарованием. Как и в конце 90-х после переезда. Тогда им казалось, что их обманули: не построили поселок в том виде, в котором он был запланирован. С тех пор у нойдорфцев накопились претензии и к Германии, и к России. Они уверены: если бы проект был осуществлен в полном объеме, то они бы действительно превратили это место в оазис компактного проживания российских немцев.
Пока же о том, что Нойдорф – деревня для российских немцев, а не элитный поселок, каких по соседству много, внешне напоминает лишь вывеска с названием. На улице среди крика десятка веселых детишек не услышишь ни одного немецкого слова. Жители объясняют это тем, что немецкий язык утерян ими уже давно, в годы репрессии. К тому же большинство семей в этой деревне этнически смешанные, в которых лишь один из супругов является немцем. Язык общения – русский. Единственная семья, которая говорит на немецком, живет по улице Боровой, дом 29. При этом при общении матери с дочерью в семье Агеевых используется швабский диалект. Другие члены семьи его не понимают, так как у всех трех поколений, живущих совместно под одной крышей, мужья – русские.
Центра встреч у поселка нет. На это жалуются жители, когда говорят о том, что собственно «немецкого» в этом «дорфе» очень мало. Языковые курсы преподаватель ведет у себя на дому. Но реальной потребности и желания вернуть язык предков в повседневную жизнь не ощущается. Некоторые ездят в центр встреч при Петрикирхе, который регулярно присылает программы своей деятельности. Но взаимодействие между этими двумя островками культуры российских немцев в Санкт-Петербурге носит скорее формальный характер, а интенсивность общения крайне низка.
В общем, вкладывая миллионы в образцовый поселок для российских немцев, хотели как лучше. А получилось, как всегда.
Влад Курске