10 октября в Российско-немецком доме в Москве состоится вечер чистой, искренней музыки. На сцене – артист театра и кино, гитарист, спортсмен, руководитель Школы тхэквондо Александр Веккер.
В этот вечер прозвучат авторские композиции в сольном исполнении, а также дуэтные номера с дочерью, скрипачкой и режиссером Кристиной Веккер. Накануне концерта Александр рассказал о пути, вдохновении и внутренней силе, которая соединяет спорт, искусство и жизнь.
– Александр, вы совмещаете сразу несколько сфер: театр, музыку, спорт. Что объединяет все эти направления?
– Все это – выражение себя. В каждой из этих областей я вижу один и тот же процесс: человек говорит миру, кто он есть.
Спорт – это дисциплина, укрепление воли, силы духа. Это помогает выстоять, но музыка – она о другом. В ней я выражаю то, что словами не скажешь: внутреннюю структуру, душевное состояние.
Через музыку я передаю то, что невозможно передать словами. Недаром говорят: музыка – это разговор с Богом. И это не просто красивое выражение. Когда играешь, будто бы открываешь канал, через который звучит что-то большее, чем ты сам.
– Как появилась ваша любовь к гитаре?
– Все началось в детстве. Тогда, в 80-х, гитара была в каждом доме – брат играл, друзья играли. Но по-настоящему я влюбился в этот инструмент, когда впервые услышал Владимира Кузьмина и группу «Динамик». Это был переворот. Кузьмин – композитор, певец, мультиинструменталист – вдохновил меня так, что я просто заболел гитарой.
Позже появились зарубежные кумиры – Ричи Блэкмор, Deep Purple… Но первая искра, настоящая любовь – это, конечно, Кузьмин. Он показал, что гитара может быть живой, дышащей, поющей.
– Как рождаются ваши мелодии?
– По-разному. Иногда это происходит почти мистически. Помню, как сочинял один вальс – разговаривал с мамой, обычный день. И вдруг в голове начинает звучать мелодия, как будто кто-то “забивает” ее откуда-то сверху. Я пытался отогнать, но она все сильнее и сильнее.
Сказал маме: «Подожди», подбежал к гитаре – и пальцы сами заиграли. Такое чувство, будто кто-то ими управлял. Через две недели дописал концовку – и понял, что это была не просто песня, а какое-то откровение.
Иногда вдохновляют великие – Данте, Гете, Паганини. Читая их, ощущаешь масштаб, вечное противостояние света и тьмы, рая и ада. Это заставляет искать музыку, в которой есть пространство для всего человеческого.
А вообще источники вдохновения бывают разными – скука, грусть, одиночество. Веселье редко рождает музыку. Почти все великие произведения – из страдания. У меня даже есть композиция «Красивая печаль».
Когда-то мама цитировала Паганини: «Чтобы заставить других чувствовать, нужно самому чувствовать сильнее всех». Это стало для меня правилом. Музыка рождается тогда, когда душа болит – но болит красиво.
– На концерте с вами выступит дочь, Кристина. Каково делить сцену с самым близким человеком?
– Это огромное счастье. Кристина будет участвовать в двух композициях – „Meine Seele“ («Моя душа») и „Dieses meine Tochter“ («Это моя дочь»). Когда смотришь, как она играет, осознаешь, что все было не зря. Ее красота, изящество, энергия – это продолжение меня. А ведь сейчас мы живем в разных городах: она в Краснодаре, я – в Копейске.
Почему-то именно в Москве нам чаще всего удается встретиться. Это уже стало традицией. И я очень благодарен Российско-немецкому дому за возможность снова выступить вместе. Для меня это радость не только как музыканта, но и как отца.
– Вы много лет в спорте. Помогает ли тхэквондо в музыке?
– Помогает – и мешает одновременно. Спорт формирует характер, выносливость. Но физически это непросто. Я до сих пор ломаю доски, тренируюсь с гантелями – а для гитариста это, мягко говоря, рискованно.
Пальцы должны быть гибкими, эластичными. Помню, Виктор Зинчук, известный гитарист, однажды сказал: «Как ты вообще можешь играть, если прыгаешь и разбиваешь?» И он был прав. Травмы случаются, и они действительно мешают.
Но без техники – никак. Невозможно передать эмоцию, если рука не слушается. Эмоция и техника – это как дыхание и тело, они неразделимы. В каждой моей композиции есть движение, переходы, модуляции. Без этого музыка скучна. Я рассказываю истории – свои, чужие, иногда будущие. И в каждой истории должно быть развитие, динамика, жизнь.
– Были ли у вас периоды, когда не хотелось играть вовсе?
– Да, конечно. В 2021 году я потерял маму. Мы были невероятно близки. После ее ухода я не мог ни играть, ни слушать музыку. Прошло десять месяцев, прежде чем я снова взял гитару.
Вернул меня друг. Он буквально заставил выйти на сцену – сыграть маленький концерт в Челябинске. Я готовился две недели, через силу. Но именно этот концерт стал возвращением. Потом был вечер в Немецком доме – очень теплый, душевный, со смехом и шутками. И я понял, что не зря взял инструмент снова.
Музыка вернула жизнь. Хотя сейчас, признаюсь, времени на творчество почти нет. Тренерская работа – сборы, соревнования, занятия до поздней ночи. И страшно осознавать, что творчество уходит на второй план.
Я все чаще думаю, что пора сосредоточиться на чем-то одном. Все-таки нельзя одновременно идти по двум дорогам. В Китае говорят: «Нельзя идти по двум широким дорогам сразу». А я раньше смеялся: у меня растяжка хорошая, могу стоять на двух. Сейчас понимаю – пора выбрать одну. И, наверное, этой дорогой должна стать музыка.
– Как вы определяете внимательного слушателя?
– Инструментальная музыка – не формат, если смотреть с точки зрения масс. Но я много лет выступал и в клубах, и на сценах, и заметил: слушают везде.
Бывает, в зале – хулиганы, шум, а вдруг тишина. Потому что музыка, если она искренняя, действует на всех.
Нельзя сказать, что ее поймут только «воспитанные» или «культурные» люди. Нет. Просто у каждого – свой способ слышать. Кто-то услышит грусть, кто-то надежду, кто-то – тишину. И это нормально. Музыка – универсальный язык. Он понятен всем, кто готов открыть сердце.
– Если бы вы могли сыграть одно произведение для всего мира, что бы это было?
– Наверное, я еще не написал его.
Иногда я говорю своим ученикам: самое важное – успеть реализовать себя в этом мире, раскрыть потенциал до конца. И у меня ощущение, что это еще впереди.
Да, я прошел многое: спорт, преподавание, кино, сцена. Но все еще ищу себя. Может быть, то самое произведение, которое я должен сыграть для всего мира, просто еще не пришло. И я жду его.
– Спасибо за разговор, Александр.
– И вам спасибо. До встречи на концерте.
Проект реализован при поддержке Международного союза немецкой культуры в рамках Программы поддержки российских немцев.