В первом номере журнала «Литературная учеба» за 2014 год опубликована статья Елены Зейферт «Рекомендации по созданию стихотворений». Лекция по этой статье была прочитана Еленой Зейферт 19 октября 2013 года в литературной мастерской «На Малой Пироговке» при литературном клубе МСНК «Мир внутри слова». Многие ждали эту публикацию. Предлагаем вниманию читателей портала статью.
В первом номере журнала «Литературная учеба» за 2014 год опубликована статья Елены Зейферт «Рекомендации по созданию стихотворений». Лекция по этой статье была прочитана Еленой Зейферт 19 октября 2013 года в литературной мастерской «На Малой Пироговке» при литературном клубе МСНК «Мир внутри слова». Многие ждали эту публикацию. Предлагаем вниманию читателей портала статью.
Е.И. Зейферт,
писатель,
профессор кафедры теоретической и исторической поэтики
Института филологии и истории
Российского государственного гуманитарного университета,
доктор филологических наук
РЕКОМЕНДАЦИИ ПО СОЗДАНИЮ СТИХОТВОРЕНИЙ
(ИЗ ОПЫТА ПРЕПОДАВАНИЯ)
Данные рекомендации в 2011-2013 гг. прошли апробацию в литературной мастерской «На Малой Пироговке» от литературного клуба «Мир внутри слова», которую автор статьи, руководитель этого клуба, проводит с 2011 года (Москва, Малая Пироговская, 5).
К опыту подобной работы автор подошёл после разработки и ведения университетского курса «Литературное творчество», а также других теоретико- и историко-литературных курсов, многолетней работы с рукописями художественных произведений в качестве редактора поэзии и художественной прозы (1997-2008 гг. – редактор коллективных сборников поэзии и прозы, казахстанского альманаха «Дар слова», ведущая поэтических рубрик в казахстанской прессе [1]; 2009 г. – редактор приложений «Литературной газеты» «Евразийская муза», «Многоязыкая лира России», «Рукопожатие»; с 2010 г. по настоящее время – главный редактор литературно-художественного отдела издательства «МСНК-пресс») и организации ряда литературных мастер-классов, семинаров, форумов по поэзии, прозе, художественному переводу в Москве, Берлине, Ясной Поляне, Переделкино и др. Сам автор пишет стихи, прозу, занимается художественным переводом.
Диагностировать наличие литературных способностей можно уже по небольшой подборке произведений. Для этого потенциальным участникам литературной мастерской «На Малой Пироговке» предлагается прислать преподавателю (модератору мастер-класса) подборку своих произведений или дать ссылки на свои поэтические страницы в Интернете.
При написании художественных произведений, как известно, важны как особое состояние, в которое в разной степени погружается тот или иной творящий человек [2] (назовём этот процесс привычным словом «вдохновение»), творческая фантазия и интуиция, так и в равной степени навыки поэтического мастерства, наблюдательность, жизненный опыт. По умолчанию – человек должен иметь врождённые способности к литературному творчеству.
Участниками литературной мастерской по записи становятся люди с литературными способностями (10-15 человек) и в качестве вольных слушателей заинтересованные любители литературы. Литераторы приносят с собой распечатанные копии своих произведений по количеству участников мастерской (проза – рассказы, фрагменты повестей, романов; поэзия – подборка из 10-15 стихотворений).
Мастерская проходит в двух форматах: 1) круговое обсуждение текстов всеми участниками и в итоге преподавателем после их прочтения вслух автором; 2) индивидуальные консультации преподавателя наедине с участником. Второй формат возник по просьбе литераторов, которые в силу психологических причин не хотели бы представлять свои произведения публично.
Нередко на семинар записываются и профессиональные литераторы (писатели, филологи), они присутствуют на занятиях в качестве экспертов.
В начале литературного мастер-класса чётко декларируется методика работы. Комплиментарность остаётся за рамками семинара, её заменяет деликатность. В итоге обсуждения преподаватель выявляет недостатки текстов и даёт конструктивные советы по конкретным произведениям.
С общими принципами создания поэтических произведений модератор знакомит участников мастерской, отталкиваясь от конкретных ошибок, недочётов в текстах.
Ограничим тему статьи обобщением рекомендаций только по созданию стихотворений (по преимуществу лирических). Рекомендации предназначены для литераторов, находящихся на стадии формирования. В жанре устного занятия все встречающиеся здесь термины поясняются подробно. Наиболее продуктивно применять эти рекомендации на стадии перехода от, по нашей терминологии, социологической фазы творчества к собственно эстетической и на стадии становления на эстетической фазе.
Обозначу один из наиболее распространённых путей творчества. Пишущий человек нередко начинает создавать произведения в силу психологических причин – стремления выплеснуть боль, облегчить душевные переживания, выразить сильное чувство, передать то лучшее, что таится внутри. Это ранняя, психологическая фаза творчества. На следующем, социологическом этапе пишущий начинает поиск читателя, стремясь вынести на его суд свои творения. Такой читательской аудиторией зачастую становится близкий круг пишущего. Нахождение на первых двух фазах творчества означает его незрелый, становящийся, порой несамостоятельный характер. И только переход к третьей стадии – эстетической – позволяет говорить о ценностной плотности написанного. На этой фазе творчества произведения пишутся до востребования, они обращены к широкому, в большинстве своём незнакомому реципиенту.
Наблюдения за своей и чужой жизнью, строки других поэтов могут стать источниками творчества, но только соседствуя с вымыслом как константой искусства. Если человек не умеет вымышлять, он не станет поэтом.
Важно доверие поэта его творческой интуиции. Многие законы творчества поэт постигает подсознательно.
Мнение о том, что поэзия рождается легко, по не зависящему от воли автора наитию неверно. Напротив, процесс создания стихотворения представляет собой медленное слушание и отбор слов для поэтической речи. Рекомендую намеренно замедлять, затруднять процесс рождения поэтического текста. Из словесного материала важно отбирать самое ценное. Далеко не все приходящие в голову поэта слова и строчки могут войти в окончательный вариант стихотворения.
Но нелёгкость этой работы не должна быть заметна читателю, стихи не должны «пахнуть потом». Оттачивание текста происходит в поисках лучших, эстетически лёгких для восприятия вариантов слов и строк.
Если возникает впечатление, что талантливые строки словно «диктуются» свыше, то, значит, они зрели в вашем подсознании.
Самокритика – один из важнейших инструментов при создании художественного текста. И применять самокритику нужно не только по завершении стихотворения, на стадии его целостной шлифовки, но и в процессе его создания. Важно строго оценивать легко или даже с трудом сочинённые стихотворные строчки и отказываться от не только слабых, но и средних по качеству стихов. Проблема многих литераторов – отсутствие или недостаток самокритики. Поэту бывает жаль отказаться от возникших в его сознании строк, особенно если они удались версификационно. И тем самым он губит всё стихотворение.
В то же время важно не уйти в крайность, «не выплеснуть с водой младенца», отказавшись от стоящих стихов, показавшихся недостойными. Сохраняйте черновые варианты, чтобы иметь возможность ещё раз обратиться к ним.
Включая механизмы самокритики, поэт в первую очередь оценивает то качество рождающегося текста, которое я назвала бы «эстетической плотностью» каждого его фрагмента. Нельзя допускать в стихотворение художественно не значимые пустоты – случайные, не имеющие художественной образности слова и строки. Взвешивается каждое слово. Чем выше эстетическая плотность стихотворения, тем выше его ценность, тем выше уровень самокритики поэта.
Создавая свободные стихи (верлибры), намеренно освобождённые от рифмы и определённого стихотворного метра, важно помнить, что в таких произведениях слово, не поддержанное созвучием и метром, становится даже не на вес золота, а на вес платины. Процесс их создания требует предельного внимания. При написании свободных стихов нужна филигранная работа со стихотворным переносом (переносом части синтаксической фразы из предшествующей стихотворной строки в последующую), длиной строки, графикой (визуальным обликом произведения).
Процесс рождения художественного текста – одновременно иррациональный и интеллектуальный. Когда поэт приближается к началу создания стихотворения, он нередко улавливает мелодию, она приходит уже с элементами текста. Услышанную мелодию поэт наполняет словами. Распространён и другой путь: изначально приходит словесный образ – слово, словосочетание, строка, поэт ищет для них стиховую музыку.
Первоначально найденные слова не всегда сохранятся в окончательной версии стихотворения, быть может, они останутся в рабочем материале. Поэт нащупывает и определяет величину стихотворной строки. Мелодия в стихах (да и в прозе, только в прозе природа мелодии иная) не менее важна, чем текст. Уловить мелодию стиха – значит подойти вплотную к созданию произведения, нащупать, материализовать, обрести его контуры.
Важно учитывать гармонию формальных и содержательных элементов в художественном тексте, их соподчинённость. Нельзя жертвовать смыслом ради «красивости». Если автору технически удалась сонетная форма, но стихотворение наполнено не имеющей эстетической ценности бессмыслицей, значит, рождения художественного произведения, конечно, не произошло.
Не забывайте о тесной взаимосвязи всех компонентов художественного произведения и их равноправии. Есть очень тонкие нюансы. К примеру, тематика и тональность связаны со стихотворным метром, каждый из стихотворных метров и размеров имеет свой семантический ореол. Если вы подхватили мелодику пушкинской «Осени (Отрывок)» («Унылая пора! Очей очарованье!..»), то она может повлечь за собой тему саморефлексии и творчества. Рифма тоже содержательна, в рифмопарах может быть отражена концепция стихотворения. Например, когда поэт рифмует слова с бытийным и бытовым смыслом, отражая противопоставление быта и бытия, как в стихотворении Андрея Вознесенского «Жил художник в нужде и гордыне…» о картине, которая висела «без гвоздя» («звезда»/«гвоздя», «квартиру»/«картину»):
В. Шкловскому
* * *
Жил художник в нужде и гордыне.
Но однажды явилась звезда.
Он задумал такую картину,
чтоб висела она без гвоздя.
Он менял за квартирой квартиру,
стали пищею хлеб и вода.
Жил, как йог, заклиная картину.
Она падала без гвоздя.
Должен ли поэт знать правила стихосложения? Можно ответить, что поэзия «совсем ничего не должна, кредиторы у нее все фальшивые» (О. Мандельштам). И это верно, но речь здесь идет о другом.
Ряд талантливых поэтов-самородков лишний раз доказывает, что поэзия носит интуитивный характер. Филологическое образование порой даже мешает человеку писать стихи, и лишь истинному поэту – помогает. Но любому поэту не будет лишним знать хотя бы основы стихосложения. В первую очередь, для самоконтроля, самопроверки, к примеру, в спорных ритмических случаях. Для расширения кругозора. Конечно, создавая произведение, поэт специально не думает о стихотворном метре или размере, не высчитывает слоги, стопы или икты (он скорее всего не знает этого слова), не задумывается, какой тип клаузулы (ритмического окончания стихотворной строки) применяет. Но нельзя сказать, что техника стиха совсем не интересует его. Ведь многие авторы, к примеру, намеренно предпочитают глагольной рифме рифмопары из слов, принадлежащих к разным частям речи (назовём такую рифму разноречной), отвергают банальные рифмы и т.п. Кстати, есть поэты, которые виртуозно используют и глагольные рифмы. Это, к примеру, Юрий Левитанский, рифмы которого нередко строятся на созвучии глаголов:
Как поживаешь?
Ты хорошо поживаешь.
Руку при встрече
дружески пожимаешь.
(«Приятель»)
И стоят не только в конце строк, но и в их середине:
И это не обедняет –
это объединяет.
(«Флаги»)
Я не призываю использовать глагольные рифмы, я просто обращаю внимание на разнообразие художественных средств и умение талантливым автором даже расхожему приёму придать индивидуальность и особое звучание.
Не зная основ стихосложения, автор не сможет парировать несправедливому критику, в том числе критику-дилетанту, которых сейчас немало на просторах Интернета. Я рекомендую слушателям литературной мастерской обязательно прочитать книгу В.Е. Холшевникова «Основы стиховедения. Русское стихосложение» и поработать с поэтической антологией «Мысль, вооружённая рифмами» [3], в которой представлены образцы русского стиха XVIII-XX вв.
Оттачивая версификационное мастерство, можно обратиться к «твёрдым формам» – сонету, триолету, рондо и др. Важно расширять метрический и строфический репертуар своей поэзии.
Когда поэт меняет смыслы в угоду найденной рифме, он безнадёжно портит всё стихотворение. Есть возможность спасти такой текст, если вернуться к случайной рифме и продолжить стихотворение заново.
У каждого стихотворения – уникальный графический облик. Знакомясь на бумаге с новым произведением, мы сначала воспринимаем его визуально, видим общие графические контуры. Если графика этого произведения интересна (сверхдлинные или сверхкороткие строки, нестандартные композиционные пробелы, необычные рамочные элементы и т.п.), мы сразу фиксируем на нём обострённое внимание. (Знакомясь с людьми, мы ведь тоже останавливаем внимание на необычной внешности.) К примеру, Бахыт Кенжеев нередко предпочитает длинные строки:
Всякий возраст чему-то учит, разворачиваясь впотьмах
детской астмой, лиловой тучей, чудным заревом в небесах,
и тогда набирает скорость жизнь, оставшаяся в долгу,
превращая смолистый хворост в серый пепел на берегу
безвоздушного океана, – солью к соли, уста в уста,
побережья ледком сковало, чтоб украдкой сошла с холста
тень длиной не в одно столетье – и, сжимая в руках печать,
дожидалась тебя до третьей стражи, требовала молчать –
и ловила, и целовала, и протягивала весло –
но усталому солевару не забыть своё ремесло.
При первом знакомстве с поэтической книгой мы рассматриваем графику стихотворений, и, если они все похожи друг на друга, это не привлекательно и может не повлечь за собой прочтения книги (за исключением, положим, книги «твёрдых форм» – сонетов или хайку, или других, авторских случаев). Создавая стихотворение, важно заботиться о его графическом облике. Стихи, за редким исключением, выравниваются по левому ранжиру. Но какие выбрать буквы по левому краю – все заглавные, все строчные либо заглавные только в начале предложений, это право каждого автора. На графическом уровне стихотворного текста важны наличие или отсутствие межстрофных и композиционных пробелов, различные типы маркирования (разрядка, курсив, полужирный шрифт, заглавная буква и др.), минус-приёмы (к примеру, отсутствие знаков препинания и (или) заглавных букв) и др. Обратите внимание на отсутствие знаков препинания в стихотворении Ирины Ермаковой «Баллада» и задумайтесь о семантике этого приёма. Вот фрагмент этого произведения:
Солнце ведёт над Кремлём круги
глина горит под ним
но свет Господень со дна реки
прозрачен и неделим
Когда гуляет его народ
в кулачных боях на льду
он видит небо сквозь красный лёд
и каждую в нём звезду
Особенности графики стиха, как и многих других уровней текста, вам подскажет творческая интуиция.
Новые, найденные впервые образы составляют существо поэзии. Поиск уникальных образов – едва ли не главная задача пишущего. Она успешно решена, к примеру, в стихотворении Андрея Сен-Сенькова «Розовое бессмертие»:
старший друг пятилетний павлик
учил меня топтать дождевых червей
за то что у них нет лиц
иногда казалось что всё же есть –
младенческие
таких было мало и мы их отпускали
им сильно повезло
мне кажется они до сих пор живы
эти розовые чуть-чуть люди
Или другой пример новонайденного образа, из Бориса Рыжего. Поэт сравнивает нищих с углями, а на девчушке «алеет бант» – «она ещё немного тлеет» («Внезапный ветр огромную страну…»).
Избегайте штампов, клише, они убивают поэзию. Важно заботиться о контексте, высекая между словами искры «третьего» смысла. Прочитайте, к примеру, фрагмент стихотворения Алексея Парщикова «Борцы»:
Сходясь, исчезают друг перед другом
терпеливо –
через медведя и рыбу – к ракообразным,
облепившим душу свою.
Топчутся. Щурятся, словно меняя линзы,
обоим ясны пояса на куртках.
Вес облегает борцов и топорщится,
они валят его в центр танца,
вибрирующего, как ствол,
по которому карабкаются с разных сторон вверх,
соприкасаясь пальцами,
но не видя напарника.
Казалось, сражаются на острие.
Нет, в кроне,
распирающей лунный шар. Ищут
противника среди ветвей. Наконец,
обнимаются, удивляясь,
как оправа очков в костре.
«Вибрирующего, как ствол»… Этот «ствол» и эти «вибрации», взявшиеся здесь ниоткуда, – материализация даже не метафоры, а той супрематической третьей искры, которая возникает между двумя словами в настоящей поэзии, как зелёный тон проявляется на стыке синего и жёлтого. Эта искра загорается в сознании читателя на доли секунды, мерцает, а в стихах Парщикова она остановлена, зафиксирована, превращена в зримый, материальный образ. Парщиков не просто стыкует слова, он наполняет материей энергию, рождающуюся при прикосновении слов друг к другу. Здесь же и реализация метафоры: по «стволу», которого нет, карабкаются вверх, обхватывая его с разных сторон. Вот ещё одна реализация метафоры: виртуальная «крона» (которая «кажется») обретает «ветви».
Между использованием множества художественных тропов (сравнений, метафор, метонимий и др.) и талантом нет знака равенства. (Скупой на тропы Пушкин [4] и орнаментально богатый Лермонтов – кто из них талантливее? Вопрос риторический, ведь мы говорим о двух гениальных мирах.) Другое дело, что художественные тропы могут быть авторскими, изобретёнными впервые, а «вторичные» тропы способны оживать в новых контекстах. Ценность произведения не зависит и от разнообразия видов тропов. У автора могут быть излюбленные разновидности тропов. К примеру, у Блока преобладает метафорическое мышление, у Пастернака – метонимическое.
Изображение лирического героя (или предметного мира) сопровождается разнообразной сменой субъектных ракурсов, точек и углов зрения. Кто «говорит» в тексте, где он находится, куда перемещается? Что и с каких сторон изображено? Не забывайте об этом лирическом богатстве. Качество лирики во многом зависит от субъектной гибкости, как, к примеру, в стихотворении Бориса Пастернака «Девочка». Объект изображения здесь показан с разных ракурсов, отражается в зеркале, меняет контуры и объём, теряет свою стремительность и якобы поддаётся власти безличной силы:
Из сада, с качелей, с бухты-барахты
Вбегает ветка в трюмо!
Огромная, близкая, с каплей смарагда
На кончике кисти прямой.
Сад застлан, пропал за её беспорядком,
За бьющей в лицо кутерьмой.
Родная, громадная, с сад, а характером –
Сестра! Второе трюмо!
Но вот эту ветку вносят в рюмке
И ставят к раме трюмо.
Кто это, гадает, глаза мне рюмит
Тюремной людской дремой?
Или другой пример, из Арсения Тарковского, со сменой внешнего и внутреннего пространств:
ПЕРЕД ЛИСТОПАДОМ
Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь жёлтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моём.
<…>
Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В жёлтом, и синем, и красном – на что ей
Память моя? Что ей память моя?
Игра местоимениями, смена взгляда лирического героя (взгляд изнутри изображаемого мира или – реже – извне), временные и пространственные смещения – представьте, что картину вашего стихотворения снимают сразу несколько камер. Попробуйте, к примеру, в сложноподчинённом предложении совершить подобное сальто в голове читателя.
Лирика никогда не гарантирует точность её восприятия. Чем точнее поэтические образы, тем ниже их эстетическая ценность. Важно стремиться к многозначности создаваемых образов и контекстов.
Желательно, чтобы отдельные образы, привлекаемые в ваше стихотворение, были родственными, органично связанными по смыслу. Если все образы разнородны, то их может объединять тональность стихотворения, быть может, прямо заявленная в тексте стихотворения и даже в его названии.
Нельзя злоупотреблять интертекстом – цитатами, реминисценциями, аллюзиями из чужих текстов. Каждое обращение к «чужому слову» должно быть исключительно уместно и оправдано.
Если автор пишет по старым лекалам, подражая уже ушедшим в прошлое образцам, или, проще говоря, эпигонствует, такое творчество будет мёртворождённым. Невозможно написать настоящее стихотворение, не уловив современные тенденции. Вы пробовали использовать в своей поэзии свободный стих (верлибр), неточные рифмы (созвучия, в которых звуки после ударного гласного не совпадают), экспериментальную графику? Современна ли ваша поэзия тематически? Стать современным поэтом не значит писать обо всём, что происходит, – о террористических актах, атаке хакеров в Интернете, утечке радиации. Так легко прослыть конъюктурщиком.
Создавая стихотворение, особое внимание уделяйте его рамочным компонентам – заглавию, подзаголовку, посвящению, эпиграфу, первой и последней строкам, дате, подписи.
Сложно представить текст, одновременно имеющий подзаголовок, посвящение, эпиграф, дату, подпись. Нельзя перегружать произведение этими элементами.
Первая строка, по мнению В. Баевского, является микромоделью всего стихотворения. Важно понять, нужно ли именно этому стихотворению заглавие, либо оно избыточно и его функцию выполняет первая строка. Здесь важна авторская манера. Обратите внимание, что, к примеру, у Фета и Блока немного стихотворений с названиями, а у Тютчева и Пастернака – их немало. Заглавие и первая строка не должны вызвать разочарование читателя по прочтении всего текста. Их случайный характер нарушит впечатление от всего текста. Первая пришедшая в сознание строка не обязательно станет в стихотворении первой.
Завершение стихотворения – особое искусство. Важно подобрать слова, поэтические мысли и чувства, способные создать финал именно этого произведения.
Работая над финалом стихотворения, посылайте «сигналы» завершения текста. Уверяю, что это произойдёт интуитивно. К примеру, изменится способ рифмовки (то или иное чередование рифмуемых слов), интонационно-синтаксический рисунок, графика стиха и др. Это подчеркнёт тематическую завершённость стихотворения. Обратите внимание, как эффектно «ломает» ритмику своего стихотворения в его финале Марина Цветаева:
Не возьмёшь моего румянца –
Сильного – как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмёшь мою душу живу!
Так, на полном скаку погонь –
Пригибающийся – и жилу
Перекусывающий конь
Аравийский.
Такие и подобные им приёмы – лишь варианты из множества других. Порой, с приходом финала, просто достаточно поставить в произведении точку или многоточие.
Умейте вовремя закончить стихотворение. Поэтическое многословие, неоправданно большой объём произведения разрушают ценность и удачных в нём строк.
Данные рекомендации носят общий характер. В случае индивидуальных консультаций рекомендации зависят от конкретных произведений.
[1] Автор статьи в то время руководил литературным объединением «Дар слова» при альманахе и поэтических страницах в газетах.
[2] Творческий процесс требует уединения. Но степень изолированности, необходимости уединения у каждого литератора разная. По собственному опыту скажу, что для написания стихов или прозы мне порой не мешает включённый телевизор, играющий рядом ребёнок, чьи-то разговоры: возникает внутренняя граница, отделяешь себя от внешнего мира в процессе медленного слушания, отбора слов для стихотворения.
[3] Холшевников В.Е. Основы стиховедения. Русское стихосложение. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Академия, 2002. – 208 с.; Мысль, вооружённая рифмами: Поэтическая антология по истории русского стиха: Учебное пособие для студентов филологических факультетов высш. учеб. заведений / Составитель, автор статей и примеч. В.Е. Холшевников. 3-е изд., испр. и доп. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Академия, 2004. – 672 с.
[4] В шедевре Пушкина «Я Вас любил…» использован только один троп, и он не авторский («любовь угасла не совсем»). Однако весь строй этого стихотворения направлен на выражение глубоких лирических чувств.