В галерее «Файн Арт» открылась выставка Анастасии Кузнецовой-Руф «Так никто не делает». Анастасия входит в топ-100 самых востребованных современных художников России. В интервью порталу RusDeutsch художник рассказывает о творчестве, вдохновении и своих немецких корнях.
RD: Вы работаете в необычной технике вирированной живописи. Расскажите о ней? Чем Вас привлекает такая форма?
А.К.Р.: Термин «вирированная живопись», на самом деле, некая уловка. Изначально я получила классическое образование – я закончила факультет станковой графики Суриковского института, и графику я люблю более нежно и трепетно, нежели живопись. Существует разделение между техниками. Графикой считается все, что сделано на бумаге или картоне, а живописью – все, что сделано на холсте. Живопись – это масло, а графика – это все остальное: акварель и карандаши. И так получилось, что я как будто бы и не там, и не здесь. Я вроде бы не живописец: у меня мало красок – всего один-два цвета. Но я и не график в чистом виде, потому что у меня появляется цвет и есть холст. И таким образом я совместила два этих направления.
Вирирование – это подкрашивание черно-белой фото- или кинопленки в процессе обработки. Вирированный фильм сделан как будто бы под старину. В моем случае цель не в том, чтобы «состарить» картины, а в том, чтобы добавить цвет, который мне нравится.
Коричневатый цвет – очень приятен глазу, и я его очень люблю. Понятие вирированной живописи появилось потому, что мои друзья-кинематографисты мне подсказали это слово, и оно прижилось.
RD: Есть ли среди работ, представленных на Вашей новой выставке, самая любимая или та, с которой связана особая история?
А.К.Р.: Работа над каждой картиной для меня похожа на процесс рождения. В моих картинах нет «топтания» вокруг одного сюжета, их может объединять какая-то тема. Меня много что интересует, и темы могут быть полярными, от мужественности, маскулинности, брутальности до каких-то тонких детских воспоминаний. Несмотря на то, что темы совершенно разные, у меня нет любимой картины. Но могу рассказать о своей последней работе, которая сделана в этом году. Она называется «Смородина». На ней изображен куст смородины в заснеженном саду, который сверху накрыт тренчкотом одного из дорогих брендов. И, чтобы не было ощущения, что его случайно накинули и сейчас снимут, он заботливо подвязан бечевкой, чтобы этот кустик сохранить.
Это самая лиричная работа во всей экспозиции. Она про абсолютную любовь. А для настоящего чувства не имеет значения, делает ли так кто-то, заботится ли так кто-то или это тот порыв, который произошел у тебя в сердце и не имеет аналогов. Думаю, эта история знакома всем тем, кто любил или был любим.
RD: Что Вас вдохновляет на творчество?
А.К.Р.: Очень актуальный вопрос. Потому что в данную минуту вы меня застали по дороге на отдых, где будет полная тишина, вдали от цивилизации на природе, где не будет никого, и даже сотовой связи. Конечно, наполняет не только тишина, но и общение с умными интересными людьми, наблюдение за поведением окружающих и происходящими событиями. А я счастливый человек – мне очень повезло, что меня окружают потрясающие, выдающиеся люди.
RD: Вы являетесь одним из самых востребованных современных художников России. Как Вы к этому относитесь?
А.К.Р.: Я радовалась как ребенок, прыгала и хлопала в ладоши, когда узнала, что вошла в этот рейтинг признанных художников. Это счастливый бонус, к которому, на мой взгляд, не нужно стремиться, делая то, что делаю я. Я создаю свои работы, потому что не могу их не делать.
Если бы я не рисовала, то выражала бы свои мысли и чувства как-то иначе. И я счастлива, что нашла для себя такую органичную возможность.
Поэтому войти в этот рейтинг для меня ужасно приятная вещь, но совершенно несерьезная.
RD: Вы участвуете в аукционах. Кто покупает Ваши картины?
А.К.Р.: Мои работы на арт-рынке с 2009 года. И когда начались продажи моих работ, я смогла это серьезно ощутить финансово. Но за эти 12 лет я близко не общалась ни с одним из своих покупателей. Только один раз мне удалось поговорить с человеком, который приобрел мою работу. Это был швед, специально приехавший в Россию. И он был директором Volvo. Но это было просто вежливое знакомство длиною в полдня.
Было интересно посмотреть, кто он, человек, который коллекционирует мои картины. И я очень надеюсь, что он купил мою работу не только потому, что она красиво смотрится в интерьере, а потому, что понимает также глубинные смыслы и что-то еще, возможно, чего не знаю я сама.
RD: Расскажите немного о новой экспозиции «Так никто не делает». Почему у проекта такое название?
А.К.Р.: Смысл проекта представить различные формы поведения современного человека. Но, когда к самым нормальным поведенческим линиям добавляют всем хорошо известный примитивный аргумент «так никто не делает!», то обычное начинает представляться «странными поступками». Играют ли под кроватью? Допивают ли дети из бокалов гостей? Читают ли на дереве? А почему нет?! Ведь уже 30 лет назад закончилась эпоха, когда обязательно оглядывались на «соседа» и старались не выделяться из коллектива, делать «как все» и жить общей коммуной. И пускай уже выросло новое поколение, которое никогда не видело первомайских митингов, парадов, колхозов и коммунальных кухонь, но эта фраза по-прежнему имеет силу воздействия. Этот страх, вроде бы, прошел, но сегодня по-прежнему раздаются отголоски тех правил. Хотя, к счастью, всё слабее.
В современном обществе потребления идет переоценка ценностей, «правила детства» иногда специально перечеркиваются и нарушаются взрослыми, так как нам необходима «взрослая» свобода от них. Мы можем позволить себе больше, чем в детстве и непременно этим пользуемся: хватаем больше вкусной еды, алкоголя и удовольствий. Отказываемся остановиться и уменьшить количество развлечений.
Хотим унести много разного хлеба – гораздо больше, чем сможем съесть. Он необходим не для пропитания, а для разнообразия, изобилия, ощущения достатка. Если хочется яблок – можем срубить целую яблоню, положив под ствол венский стул, всего лишь для того, чтобы поудобнее было набрать пару пакетов яблок с собой.
RD: Кто Ваши кумиры в творчестве?
А.К.Р.: Их достаточно много. Но чуть большим особняком стоит немецкая художница Кете Кольвиц. Ее творчество я люблю очень давно и пока не нашла никого, кто бы этого кумира мне затмил по качеству, по тонкости, по какой-то виртуозности исполнения.
RD: Мы плавно подошли к теме Вашего происхождения. У Вас есть немецкие корни. Расскажите об истории Вашей семьи.
А.К.Р.: Вторая часть моей фамилии – Руф. Это немецкая фамилия по папе. Мой дедушка Леопольд Руф – чистокровный немец. Его маму, Паулину Руф, забрали по доносу.
Прабабушка, будучи учительницей немецкого языка, в эвакуации переписывалась с учениками по-немецки, чтобы они не забывали предмет. Почтальонша вскрыла письма и написала донос о том, что она немецкая шпионка.
Прабабушку забрали. Остался мой 14-летний дед со своим отцом. Свою маму он больше никогда не видел. Мы потом узнали, что через год она погибла в пересыльной тюрьме, не добравшись до лагеря. Это была совершенно дивная женщина, тонкая, умная, красивая. Сохранилось много ее писем. В память о прабабушке мою дочку мы также назвали Паулиной. Мой дедушка, Леопольд Руф, был инженером и занимался предварительно-напряженным бетоном. Представляете себе виноградные лозы в Крыму? Они должны на что-то опираться. Если поставить деревянные колышки, то они сгниют, а железные заржавеют, бетон рушится. Мой дед придумал напряженный бетон. Берутся металлические пруты, которые растягиваются и заливаются бетоном. И по мере остывания бетона, металл с двух сторон стягивает и пруты начинают возвращаться на свое прежнее место. Таким образом получается предварительно-напряженный бетон, который гораздо более устойчив к разнообразным внешним воздействиям, таким как вода и холод.
Я видела огромные виноградники в Крыму, которые до сих пор стоят благодаря этим опорам, придуманным моим дедом. Он также построил большое количество зданий в Москве.
Мой папа с отличием закончил Московский финансовый институт. Он довольно известный человек в сфере аудита, и они с братом являются основоположниками аудиторского дела в России. Поэтому фамилия Руф в сфере финансов и бухгалтерии – сфере, противоположной мне, очень известна.
RD: Какие немецкие качества Вы находите в себе?
А.К.Р.: Я очень хорошо помню своего дедушку. И живу в одном доме со своим папой. Поэтому настолько ярко видела в них проявления их немецкой составляющей. Это, прежде всего, любовь к порядку, точность и скрупулезность. Думаю, ко мне перешли от них только организаторские способности.
Не могу похвастаться немецкой педантичностью, которую я всю жизнь с восхищением наблюдала. Но это передалось через поколение. У моей дочери «капля» немецкой крови, что называется, работает на все 100%.
Что касается организации себя, построения плана дня, быта она, несмотря на свои 13 лет, очень организованный человек, с немецкой выправкой.
Вы можете сами оценить работы Анастасии Кузнецовой-Руф, посетив экспозицию в галерее «Файн Арт» Центра современного искусства «Винзавод». Выставка открыта до 28 февраля.