Время молодых


Вы еще не знаете их имена? Тогда знакомьтесь! Они талантливы, дерзки и амбициозны. И, несмотря на молодой возраст, уже добились определенных высот, но и не думают останавливаться на достигнутом.

В канун Нового Года мы рассказываем о представителях молодого поколения российских немцев, которые «делают круто»: ставят яркие спектакли, снимают концептуальные видеоклипы, руководят симфоническим оркестром и создают коллекции одежды в стиле этно.

Эти ребята активно сотрудничают с Самоорганизацией российских немцев в различных проектах. Они не забывают о своих немецких корнях, и каждый из них знает историю семьи и историю народа.

И, возможно, их имена, как лучших представителей этнических немцев России, войдут в нашу будущую общую историю.

RD: Театр «Мимикрия» можно назвать явлением в молодежной театральной культуре. Он давно известен за пределами Тюмени, причем не только в России, но и за рубежом. А как все начиналось?

МШ: Начиналось так, как и должно начинаться. Просто в одно время и в одном месте встретились люди, которые должны были встретиться. Мы начинали как студенческий театр эстрадных миниатюр, но очень быстро в конце первого курса уже стали театром «Мимикрия».

Это, безусловно, произошло благодаря мечте нашего режиссера Любови Лешуковой о театре. Для нас, студентов на тот момент, это была прекрасная авантюра, которая быстро переросла во что-то действительно значимое.

На начальном этапе мы полностью работали в пластике и пантомиме. Случилось так потому, что наш режиссер училась у Ильи Григорьевича Рутберга – гуру пантомимы, а значит, другого варианта и у нас тоже не было.(Смеется). В хорошем смысле слова, конечно. Потому как мы были буквально заражены этим.

Поэтому воспитание и понимание театра у нас в первую очередь пластическое. Но впоследствии, когда стало немного тесновато только в пластике, мы начали ее синтезировать с другими театральными жанрами. Затем в нашей жизни появился уличный театр и открылись новые неизведанные горизонты, которые мы исследуем и по сей день.

Мы всегда были независимым театром, сами обеспечивали свою деятельность, поэтому возможности гастролировать и путешествовать не было. Тогда родилась мысль о том, что раз мы не можем куда- то поехать, то надо делать так, чтобы приезжали к нам.

Так появился Международный фестиваль уличных театров «Сны улиц», а затем Фестиваль молодежных театров «Театральная революция».

RD: В 2020 году спектакль «Онегин. Собранье пестрых глав» в Вашей постановке участвовал в Фестивале «Театральная революция» и получили награду за «Лучший актерский ансамбль», а также вышел в финал конкурса на соискание театральной Премии имени С.Ф. Железкина. Почему Вы решили поиграть с классикой?

МШ: На самом деле такие независимые театры, как наш часто идут по пути открывающихся перспектив. У нас появилась возможность поучаствовать в конкурсе на получение гранта на финансирования постановки спектакля. Тема – русская классика.

И куда уж классичнее, чем Пушкин... Поэтому мы выбрали «Евгения Онегина». Ну и честно говоря, я кардинально поменяла отношение к Пушкину. До этого у меня он так и шел, как «Золотой век русской поэзии», с высокопарным слогом, романтическими стихами. Но сколько мы нового для себя в нем открыли... Сколько юмора и игры в его текстах, сколько театра и вообще его отношение к театру во многом предопределило стиль и жанр постановки.

Театр Пушкина игровой, открытый. Поэтому у нас получается театр в театре. Вообще мы очень любим этот спектакль как раз за эти его качества, в нем можно подурачится, пошутить, то что так прекрасно делал сам Пушкин.

RD: Вы в молодом возрасте стали телережиссером крупного медиахолдинга. Как это произошло? В чем сложность работы и что привлекает?

МШ: Помимо работы в театре я работаю режиссером телевидения на телеканале «Тюменское время». Это, конечно, совершенно другая специфика, но в сегодняшнем мире и не такое бывает. А, если серьезно, то я всегда любила кино, а потому хотела соприкоснуться со съемками. Делала много интересных программ и проектов.

Но самое потрясающая особенность работы на телевидении –это то, что ты можешь увидеть. Сегодня ты в маленькой деревеньке, завтра – на гигантском заводе, послезавтра – делаешь трансляцию фестиваля Дениса Мацуева. Огромное количество встреч, интересные истории, новые знания – все это дает телевидение.

RD: Вы получили премию «Тэфи-регион» за картину «Случайный вальс». Расскажите немного об этом проекте. Какие эмоции вы испытали, получая награду и что она для Вас значит?

МШ: Фильм «Случайный вальс» посвящен песням, связанным с Великой Отечественной войной. Действие разворачивается в современном городе во время подготовки к празднованию Дня Победы.

В кадре – радиостанция. Эфир построен на размышлениях о военных песнях, о том, как они помогали людям идти в атаку, не падать духом, как мотивировали на подвиги.

Параллельная сюжетная линия – история молодого человека, которому этот радиоэфир помог кардинально поменять свою жизнь. У него также складывается другое отношение к ветеранам и к празднованию Победы.

Награду за фильм получал продюсер нашего телеканала, сама я на церемонии не присутствовала. Но эмоций, конечно же, было много. Это была наша маленькая победа,и было удовлетворение, еще один приятный бонус, что все удалось.

«Тэфи» стоит у нас в кабинете и как бы бросает вызов: «мне тут одиноко одной».

RD: Вашими предками были поволжские немцы. Какова история вашей семьи? Что для Вас быть российской немкой?

МШ: Я российская немка по линии отца. Его родителей с семьей депортировали из Поволжья. Дед во время войны был в трудармии, бабушка оставалась с детьми здесь. Думаю, что многие истории похожи, все прошли примерно через одни и те же испытания. Но самое главное – прошли, выжили и остались хорошими людьми.

Что до моего самосознания – я никогда про это особенно не думала. Для меня вся культура, которая в нашей семье была естественна, само собой разумеющееся.

Единственное, за что я всегда болела душой – это история наших дедушек-бабушек. Зная то, какие испытания им довелось пережить, я всегда остро реагирую на любые шутки про немцев и войну.

Но это скорее внутри себя, потому что понимаю, что большинство людей не знают историю российских немцев, как они вообще оказались в Сибири и почему. В школе сильно в это не углубляются. Что касается остального, то я обычная россиянка.

RD: Когда Вы решили стать дизайнером?

ЕМ: Я рисовала, сколько себя помню, с самого детства. Мама водила меня в кружок по рисованию Дворца творчества в Петрозаводске. Потом я поступила в школу искусств, единственную в городе, на отделение изобразительного искусства, и отучилась в ней 10 классов, рисуя.

На школьном выпускном задавали вопрос: «Кем Вы хотите стать?». Я отвечала: «Дизайнером». Мой ответ снят на видео, как мне помнится, интересно было бы посмотреть, но у меня запись с этого праздника утеряна.

RD: Где Вы обучались профессии?

ЕМ: Я училась в университетах Петрозаводска на разных специальностях, в одном – год на дизайне, во втором – три года на социокультурный сервиз и туризм. Переехав в Санкт-Петербург, я обучалась год на курсах по игровому кино в СПбГИКиТ, и уже закончила свое образование тремя годами обучения в СПбГУКИ по специальности «Искусствоведение». Но это то, что касается официального образования.

Вообще, чтобы научиться разбираться в искусстве, и работать в одном из направлений этой сферы, в том числе в дизайне, необходима «начитанность» и «насмотренность».

Я много путешествовала и во время поездок всегда ходила в музеи. В Стокгольме, например, есть прекрасный музей современного искусства, где представлены работы художников конца XIX – начала XX века, в том числе и советских авангардистов, до конца XX века и наших дней. В нем можно посмотреть фотографии Дианы Арбус, работы Марселя Дюшана, Энди Уорхола и многих других.

В Барселоне очень много прекрасных небольших музеев художников: Пикассо, Миро, Сальвадора Дали, Гауди, а архитектура города – это отдельный музей под открытым небом.

И, конечно, интерес представляет Национальный музей искусства Каталонии, где можно насладиться работами Эль Греко и Веласкеса. В Париже самое сильное впечатление на меня произвел музей Родена, где можно взглянуть на скульптуры Камиллы Клодель, в творчество которой я просто влюблена.

В Хельсинки я всегда бывала в музее дизайна и в «Киасма». И, конечно, во время учебы в Санкт-Петербурге я огромное количество раз была в Эрмитаже, где прекрасные коллекции по археологии, мировая коллекция живописи, коллекция современного искусства в том числе.

RD: Вы работаете в направлении этнического дизайна. Почему на ваш взгляд, это сейчас очень модно и востребовано? Как сохранить баланс традиций и современности? Как сделать народный костюм модным?

ЕМ: Мировое наследие в искусстве, как глобальное, так и локальные, имеют огромное значение для нашего будущего. Я вдохновляюсь человеческим гением всех времён и народов всех традиций в мире. Оживлять традицию самое интересное для меня, видеть, как она гармонично вписалась в наше пространство и время.

Я против карикатурной традиции в шкафу за стеклом или в сувенирном магазине. Для меня материя, являясь информацией, свободно перетекает из одной формы в другую, от одного состояния к другому, меняя функции и смыслы.

Многие дизайнеры занимаются сейчас синтезом традиций, по-разному их интерпретируя, ведь на дворе новый стиль в искусстве – метамодерн, где отсутствие временных и пространственных границ так сильно чувствуется.

RD: Расскажите немного о Вашем бренде «Дизайн и ремесла»

ЕМ: Бренд был создан мной в 2017 году, идея была в том, чтобы делать уникальный дизайн на основе традиций с включением большого количества ручной работы.

Вначале у меня были проекты по актуализации карельских, поморских, вепсских традиций. В 2019 году я вплотную занялась изучением и интерпретацией немецких традиций, так как это мне близко по корням, я — карелка и российская немка.

С Ладой Дымкиной, карельским модельером, мы стали партнерами, так как придерживаемся одной философии, что современный дизайн – чувственный дизайн, который на шаг впереди бытового, предопределяет наши действия, он есть наше стремление к , как нечто живое, что дышит и изменяется вместе с человеком, чутко прислушивается к его диалогу с миром, транслирует изменение его роли в мире. Вместе с Ладой мы выпустили уже несколько коллекций одежды для «Дизайн и ремесла», основанных на переработке и сплаве традиций, как северных, так и европейских.

Бренд на постоянной основе сотрудничает с модельером Машей Андриановой, воспевающей северную русскую стилистику, что очень близко мне. И мы с ней всегда создаём что-то уникальное в проектах, наполненное духом Севера, где так холодно, и так бьются сердца от жара красоты жизни.

На данном этапе бренд «Дизайн и ремесла» нашел своего фотографа – Александра Анина, который ищет свой стиль через взаимодействие с северной природой, создавая образы людей, северных и гордых. Работая с моделями на холодных пейзажах или на руинах прошлых культур, в заброшенных домах, деревнях, Александр идет к осознанию сути севера. И нам с ним по пути в этих поисках.

RD: Как создавалась коллекция «Солой – богиня танца»? В чем ее идея и с чем связано название?

ЕМ: Петрозаводская общественная организация национально-культурная автономия немцев сохраняет и развивает традиции российских немцев. При организации существует 20 лет танцевальный коллектив «Volkskarussell». Танцуют в нем танцы разных земель Германии, но в прошлом году, руководитель ансамбля Лидия Кноль решила поставить концертную программу, состоящую из танцев российских немцев, записанных этнографом Натальей Везнер в экспедиции по селам Тарского района Омской области, где до настоящего времени сохранились места компактного поселения немцев.

Задумывая проект «Новое пространство традиций», стало понятно, что без традиционного костюма поволжских немцев не обойтись. В традиции одежду шили из домоткани ручной работы. Лидия обратилась ко мне, так как я давно работаю в сфере, связанной с ремеслами. Вместе мы задумали проект Новое пространство традиций, в котором можно было бы объединить национальные традиции танца, костюма и ремесел. На этапе разработки проекта сразу подключили Олонецких ткачих. Но, мне всегда интересна современная интерпретация традиций. Поэтому в проект была включена коллекция от дизайнеров.

Мы назвали коллекцию «Солой – богиня танца», это выдуманная богиня с карельскими именем, так как коллекция должна была стать танцевальной. Работа над коллекцией — сложный, процесс, но крайне захватывающий.

С Машей Андриановой и Ладой Дымкиной мы изучали разные материалы по немецкой моде, в том числе и монографию Елены Арндт «Национальный костюм немцев Поволжья» (конец XVIII — начало XХ века). Потом создавали мудборды, выбирали ткани, создавали фурнитуру, шили, танцевали, правили, примеривали и еще раз правили.

Уже в 2020 году меня пригласили на «Этнопоказ» (читайте интервью с участниками пректа) в рамках торжественного награждения лауреатов Всероссийского конкурса «Лучшие имена немцев России-2020» в Российско-Немецком Доме в Москве. В образах из коллекции «Солой – богиня танца» станцевали перфоманс профессиональные актеры, и это было в самую точку. Одежда раскрыла себя в танце, как и задумывалось.

RD: Знаете ли вы историю своей немецкой родословной? Что для вас быть российской немкой?

ЕМ: Я — карелка и российская немка. Одна родословная ветка берет свое начало из пряжинских карелов-ливвиков деревни Сона. Мои предки по другой родословной ветке переехали в Россию из Голландии при Екатерине Второй. То, как я мыслю, идет и из карельской картины мира, одухотворяющей природу, и из рационального протестантского склада ума немцев.

RD: Почему дирижер до сих пор традиционно считается мужской профессией? Почему не так много женщин, достигших на этот поприще успеха. В чем ее сложность? И насколько сложно пробиться в этой сфере женщине?

ДГ: Этот вопрос мне задают часто. Ответ на него очень простой. Это исключительно гендерный вопрос. В России женщин-дирижеров меньше, но с каждым готом становится все больше и больше. В Европе и Америке это процесс идет быстрее и там уже достаточно много женщин дирижеров.

Дирижер – это, прежде всего, руководитель. Я знаю одинаковое количество хороших мужчин дирижеров и плохих мужчин дирижеров. И таким же образом дело обстоит с женщинами.

Когда мне говорят, что профессия дирижера сложная для женщины, нужна выносливость, это все ерунда. Представим женщину, которая работает поваром на заводе, она стоит на ногах 14 часов в сутки в непроветриваемом помещении, где температура 40-градусов. Это чрезвычайно сложно физически. И никто не скажет, что это очень тяжело для женщины. Или женщина, которая перекладывает рельсы на морозе. На этих местах женщины были всегда, и никто не беспокоился об их здоровье.

А когда речь заходит о том, чтобы выходить с дирижерской палочкой в концертном зале и руководить большим количество музыкантов, здесь все начинают беспокоиться, что возможно это для женщины очень тяжело. Это у меня вызывает только улыбку.

Тем более, когда знаешь профессию изнутри и понимаешь, что с точки зрения музыки и качеств , которые нужны для этой профессии , никаких сложностей нет. Здесь нет ничего «мужского» или «женского», а должны быть определенные свойства характера, которых нет у многих мужчин и женщин. В чем сложность профессии? Безусловно, в ее комплексности. Когда мы говорим об оркестре, то говорим о концентрации большого количества профессиональных музыкантов.

Ты должен быть настолько убедительным, и предлагать настолько интересные вещи, чтобы все остальные музыканты, которые являются высококомпетентными в своих областях, должны внутренне считать, что ты предлагаешь, это лучший вариант.

Музыканты должны идти за дирижером как за полководцем. Ты должен много знать и много уметь.

По поводу того, сложно ли пробиться в профессии. Не нужно лукавить. Эта проблема существует в России. Есть определенные патриархальные установки, из-за которых в нашей стране сложнее. Но, если ты в музыке убедителен, то вопросы твоего пола отходят на второй план. Они не важны ни для тебя самого, ни для музыкантов, ни для зрителей.

RD: Стать дирижером было мечтой детства?

ДГ: Я не из музыкальной семьи. И в детстве не ходила в филармонию, не слушала много классической музыки и слабо представляла себе, кто такой дирижер. Но с ранних лет мечтала стать музыкантом.

Мне с детства нравились две вещи: мне нравилась музыка и нравилось руководить, а именно – принимать решение и брать на себя ответственность.

Я поступила в музыкальное училище при Петербургской консерватории на отделение хорового дирижирования. Я получила замечательную базу, которая меня часто выручает. А потом произошло так, что я получила государственную стипендию на обучение в Сербии и оказалась на симфоническом дирижировании.

Я вернулась в Москву и поступила на кафедру оперно-симфонического дирижирования и попала в идеальную обстановку к прекрасным педагогам. Когда я стала заниматься оперным дирижированием, то наконец поняла, что нашла применение всем своим навыкам музыканта и руководителя.

RD: Вы в достаточно молодом возрасте дирижируете крупнейшими оркестрами. Как добиться гармонии в работе, избежать конфликтов и правильно зарекомендовать себя в коллективе?

ДГ: В профессии дирижера ты должен быть зрелым как музыкант с самого начала. Ты заканчиваешь консерваторию в молодом возрасте и выходишь к музыкантам, которые в два раза старше тебя. И они должны тебя воспринимать.Ты не можешь заставить их себя уважать или слушать. Здесь важно уважение к музыкантам и определенная уверенность.

Нужно, чтобы ты был по природе дирижером. У тебя не хватит времени набивать руку.

Музыканты всегда чувствуют, как к ним относятся и если что-то происходит внутри коллектива ответственность за разрешение этих вопросов лежит на руководителе. И мне очень часто приходится принимать решения, которые не связаны непосредственно с музыкой.

Мои музыканты всегда знают, что я всегда буду отстаивать их интересы. С одной стороны, я – строгий руководитель и могу быть жесткой в вопросах, касающихся исполнения, но в общении я – абсолютно простой человек. И мне нравится такой баланс. И, когда я прихожу в другой коллектив, стараюсь занимать такую же позицию.

RD: Вы основали оркестр «Новая Москва». Как появилась его идея и решение создать что-то «свое»?

ДГ: Оркестр создавался на базе московского юношеского оркестра. История основания очень простая.

На третьем курсе Консерватории я столкнулась с ситуацией, когда была необходима практика и контакт с музыкантами. Я шла по Консерватории и буквально ловила студентов в коридорах. Кто-то отказывался, а кто-то соглашался.

Мы отрепетировали программу и сыграли первый концерт. Я очень волновалась, какой я получу фидбек от музыкантов. К своему удивлению я получила приятный отзыв. Тогда я сделала еще концерт. А потом еще и еще. Я этого не планировала, но так получилось, что музыканты оставались. И я в какой-то момент поняла, что мы одним тем же составом играем музыку. Я поняла, что проделана уже довольно большая работа и есть группа музыкантов, которые привыкли играть со мной.

За это время мы уже успели записать несколько дисков на Мосфильме выступили в Большом зале консерватории и на других значимых площадках.Это уже выглядело достаточно серьезно и таким образом образовался оркестр «Новая Москва». Мы сейчас занимаемся большим количеством экспериментальных проектов, работаем с режиссерами. Мы сыграли несколько оперных постановкой и получили очень хорошие отзывы. Мы стараемся экспериментировать и видим развитие оркестра в самых разных жанрах. И у меня есть стремление к мультианровым вещам.

RD: Какие у вас ближайшие планы?

ДГ: В прошлом году мы осуществили сценическую версию не так часто играемой у нас «Монтеки капулетти» оперы Винченцо Белини и были номинированы на национальную премию «Онегин». В следующем год у нас планируется несколько постановок в стилистике бельканто в этом участвует оркестр новая Москва и нас ждут несколько интересных оперных постановок в 2021 году также одни из проектов оркестра – это спектакль Summa. Это уникальный музыкальльно-театральный проект, в котором музыканты выступят и как драматические актеры. Мы также готовим большой проект-колаборацию с музыкальным продюсером в хип-хоп среде. Это мой авторский проект.

Я готовлю звенящую премьеру, в которой соединятся классика и современный рэп. Для меня все это абсолютный эксперимент. Уже замечательно то, что мы, два человека, я – дирижер из консервативно-академической среды и молодой музыкальный продюсер нашли этот общий язык.

У нас хороший коннект. Мы по-разному говорим об одних и тех же вещах это уже какое-то чудо.

RD: Расскажите о ваших немецких корнях. Помогала ли национальность в профессии?

ДГ: С одной стороны нужно, безусловно, помнить о своих корнях и в определенные моменты важно ощущать себя причастным к какому-то определенному роду. Это может помогать и придавать определенную уверенность. Но в целом, мне кажется, мир будет лучше, если эти границы будут стираться.

Не важно, какой человек национальности. Для музыки не важно, какого ты пола и как ты выглядишь. Музыка этого всего не видит.

И, мне кажется, чем больше в мире эти границы будут стираться, тем в более безопасно и счастливом мире мы будем жить. Одна из целей музыки – это объединение людей.

RD: Когда Вы впервые взяли в руки камеру и когда решили, что это Ваше?

ММ: Решил недавно, пару лет назад, когда окончательно убедился, что мне это нравится, и я хочу этим заниматься по жизни, я пошел учиться в Московскую школу кино. До этого это было просто хобби, которое меня время от времени увлекало.

Бывало, что в какие-то промежутки времени я вообще не снимал, и камера пылилась, а бывало, что снимал каждый день.

Началось все с того, что у моего отца была профессиональная фотокамера. И один раз я решил взять ее с собой на мероприятие. Это был 2012 год. С этого момента все и началось. Раз в неделю я снимал мини-ролики. И вот уже восемь лет я снимаю.

RD: Расскажите об учебе в Московской школе кино. Кто Ваши педагоги?

ММ: Мой мастер – Илья Викторович Дёмин, который является президентом Гильдии кинооператоров России. Я учился у него два года. Сейчас мне остается защитить диплом, над которым я в данный момент работаю.

Изначально к обучению я относился скептически, потому, что с опаской отношусь к коммерческому образованию. Поэтому думал, что все это лохотрон. Но у меня там учились несколько друзей, и по ним было видно, что они добились результатов, прокачиваются, и с каждым разом ты видишь их рост.

Я пошел учиться в 2018 году. Первые полгода мы только фотографировали, потом начинали снимать, у нас было очень много практики в павильонах. Учитывая, что нас 30 человек на курсе, каждый друг другу помогает. И когда ты сам все чувствуешь руками, это положительно влияет на твой дальнейший результат. Самое главное, что ты получаешь – это знания, умение работать в коллективе, опыт практической работы.

RD: Как Вы выбираете предложения? У Вас есть критерии? Что важнее, деньги или творчество?

ММ: Сейчас я соглашаюсь на большинство проектов, потому, что у меня небольшое портфолио и не так много опыта в работе. Бывает, что отказываюсь, когда очень маленький бюджет на сьемку, а это коммерческий проект, бывает, что проект совершенно глупый, и я не вижу своего участия в нем. Недавно меня позвали помогать снимать сериал, но не платили ни копейки, и я не был оператором-постановщиком, поэтому это тоже не было для меня интересно. Но большинство проектов, независимо от того сколько денег ты за них получаешь, приносят хороший опыт. Поэтому соглашаюсь практически на все.

RD: Вы снимали достаточное количество роликов для молодых русских рэперов. Чем Вам интересна эта работа, в чем ее особенность и как Вы относитесь к данному направлению?

ММ: У меня никогда не было такого, чтобы я обожал русский рэп или рэп вообще, но я понимаю, что это актуальная культура и понимаю, что не так много людей. Кто снимает эту культуру особенно хорошо. Я, возможно, стараюсь сделать как-то иначе, более кинематографично, потому что многие, кто снимает клипы для русского рэпа, не имеют образования. И пробуют, полагаясь на свой опыт, поэтому это не всегда выглядит хорошо.

Мне не принципиально музыкальное направление, мне просто нравится снимать клипы, потому что ты концентрируешь свою визуальную энергию в течении короткого времени. Получается максимально наполненный продукт. И ты выкладываешь это все в один видеооролик.

Мне нравятся супер короткие формы, особенно клипы, потому, что ты в них ничем не ограничен.

Твой клиент – это исполнитель, которому ты можешь предложить любую идею в рамках его концепции представления себя как героя. И в этом плане у тебя полностью развязаны руки.

RD: Вы снимали одного из культовых персонажей – Элджея. Что это был за проект? Какие впечатления о нем остались об этом исполнителе?

ММ: Это был супертворческий проект. Это был рекламный ролик марки одежды Элджея, которую они запускали в производство. Самого исполнителя мы видели буквально час на площадке. Поэтому мне сложно судить по о нем , как о человеке. Он не был особо причастен к видеопроизводству, а был просто лицом компании. Но мне он показался обычным парнем, спокойным, без всяких капризов.

RD: Вы снимали рекламу для Calvin Klein. Как Вы попали на этот проект? Какие впечатления остались?

ММ: Как и большинство съемок рекламы все происходит за счет тендеров. И моя кандидатура была рекомендована клиентам. С учетом бюджета, возможностей и моих прошлых работ моя кандидатура подошла. Все было уже изначально готово на этапе рекламного агентства, которое эти съемки организовывало. Поэтому я пришел уже на готовый проект.

Нам только нужно было подготовиться технически и снять то, что нам предложили. Поэтому особо творческих моментов там не было, но в любом случае проект очень интересный, и мы к нему относились трепетно.

RD: Продолжим тему рекламы. Вы снимали ролики для сети «Пятерочка», Dove, Сбербанка и многих других известных брендов. Насколько Вам интересна работа в коммерческой области? Насколько Вы свободны в творчестве или загнаны в определенные рамки того, что хочет клиент?

ММ: С одной стороны я ограничен рамками того, что уже заранее готов креатив, с другой стороны, хорошо, что есть эти ограничения. И я вписываюсь в рамки стилистики той или иной рекламы. Я отношусь к этому не как к ограничениям, а как к определенным задачам, которые нужно выполнить. Поэтому к каждому проекту подхожу творчески.

На данном этапе это для меня тренировка. А в дальнейшем я смогу использовать этот опыт в полнометражных фильмах. К этому я отношусь как к работе, которая приносит деньги и опыт.

RD: Что Вас вдохновляет на творчество?

ММ: Иногда я могу сидеть дома и увидеть из окна выходящий свет или солнце, заходящее за горизонт и солнечные лучи, попадающие в комнату. И это меня вдохновляет, я запоминаю эти ощущения, чтобы бы потом использовать это на съемках.

RD: Помогала ли немецкая национальность и фамилия в карьере?

ММ: И не помогала и не мешала. Единственное что мои имя и фамилия сразу запоминаются, потому что звучат необычно.

RD: А ощущаете ли Вы в себе немецкие черты?

ММ: Да. Это связано с тем, что я два года прожил в Германии. Хотя это было в детстве, но очень повлияло на меня, мой характер, воспитание и отношением к каким-то вещам в жизни.


Команда RusDeutsch поздравляет наших героев с наступающими праздниками и желает творческих побед и новых ярких проектов в следующем году.

Рубрики: АвангардРазное