В середине 90-х от консульского отдела немецкого посольства в Москве ежедневно в Германию уходило несколько автобусов. На все маршруты можно было купить билет «туда–обратно». В единственный населенный пункт брали билет в один конец – во Фридланд. С тех пор многое изменилось. На маршрут «Москва – Фридланд» спрос резко упал. Отчасти из-за того, что все больше переезжающих сограждан могут позволить себе перелет, но прежде всего потому, что волна переселения в Германию сошла почти на нет: с января по июнь в Германию из России переехало лишь 573 человека. В виду того, что потребность в лагере для приема переселенцев тоже сократилась, как и спрос на автобусные рейсы до него, правительство Нижней Саксонии, на территории которой и находится Фридланд, уже два года ведет переговоры о создании там музея. Пока безуспешно.
Лагерь Фридланд отметит 65-летие. Будущее его туманно. В середине 90-х от консульского отдела немецкого посольства в Москве ежедневно в Германию уходило несколько автобусов. На все маршруты можно было купить билет «туда–обратно». В единственный населенный пункт брали билет в один конец – во Фридланд. С тех пор многое изменилось. На маршрут «Москва – Фридланд» спрос резко упал. Отчасти из-за того, что все больше переезжающих сограждан могут позволить себе перелет, но прежде всего потому, что волна переселения в Германию сошла почти на нет: с января по июнь в Германию из России переехало лишь 573 человека. В виду того, что потребность в лагере для приема переселенцев тоже сократилась, как и спрос на автобусные рейсы до него, правительство Нижней Саксонии, на территории которой и находится Фридланд, уже два года ведет переговоры о создании там музея. Пока безуспешно.
Когда говорят слово «Фридланд», то на ум сразу приходит понятие «приемный лагерь». Немногие деревни в Германии столь тесно связаны с каким-либо учреждением. И в немногих местах Федеративной Республики новейшая история страны прослеживается так, как в деревне с 1300 жителями вблизи Гёттингена. Поэтому неудивительно, что нижнесаксонское правительство серьезно задумалось над мыслью создать музей в приемном лагере «Фридланд». При непрерывном функционировании, разумеется. И если позволят финансы.
Фридланд часто называли «воротами к свободе». В сентябре 1945 года британский подполковник Паркинс решил, что деревня будет подходящим местом для того, чтобы принять беженцев с Востока. Он конфисковал конюшни и свинарники исследовательских лабораторий университета Гёттингена и пристроил к ним пару железных бараков – один из них стоит и сегодня. Начиная с этого времени, Фридланд для многих становился первым пунктом в Германии, в который они попадали после успешного побега из Восточной Германии, Венгрии или Чили, послевоенного изгнания немцев из стран Центральной и Восточной Европы, для немецких военнопленных, вернувшихся из Советского Союза. В последний раз, в 2009 году, лагерь принял 2,5 тысячи беженцев из Ирака. За 65 лет работы лагерь предоставил четырем миллионам крышу над головой. Раньше при въезде транспорта, доставлявшего новых переселенцев, во Фридланде звучал колокол. Он все еще стоит, но больше не звонит.
Фридланд – это основной приемный пункт в Германии для поздних переселенцев. В 1990 году во Фридланд приехало 85 тысяч человек. В прошлом году – 5300. Правительство Нижней Саксонии задумалось над тем, что нельзя позволить историческим местам полностью осиротеть. Было решено открыть здесь музей, даже не просто музей, а этнографический музей, рассказывающий об изгнаниях, побегах, но прежде всего – об интеграции. Что стало с людьми, которые 50 лет назад, изнуренные, измученные голодом, в надежде на лучшее переступили границу Фридланда? Музей должен отслеживать подобные биографии.
Летом 2008 года министр внутренних дел Нижней Саксонии Уве Шюнеман пообещал, что музей откроется в 2013 году. Между тем сведения, приходящие из Ганновера, все менее и менее оптимистичны. Должен состояться концерт, говорит ответственный работник лагеря Ариана Форханг. Над этим еще будут работать. «Но финансовое положение очень шаткое, поэтому организовать концерт сложно». Будущее этнографического музея на данный момент совершенно неясно.
Несмотря на это, научные сотрудники Университета Гёттингена уже два года ищут в архивах, музеях и частных домах возможные экспонаты для музея во Фридланде. Саша Шисль – один из них. В его списке уже значатся колокол Фридланда из дерева, сделанный военнопленными, которым удалось вернуться на родину, многочисленные почтовые открытки, сундук, в котором переселенцы перевозили свое добро и ватная куртка, доставшаяся военнопленным от советских властей перед отъездом. История пограничного пересыльного лагеря вряд ли до сих пор досконально изучена, говорит Саша Шисль. Поэтому уже стоит взяться за работу, даже если план по созданию музея не будет реализован.
Диана Лаарц