Как меняется немецкий язык сегодня? Насколько активно в него проникают англицизмы и молодежный сленг? И как сохранить баланс между современностью и традицией в изучении языка? Об этом и многом другом мы поговорили с Юрием Викторовичем Кобенко — доктором филологических наук, профессором отделения иностранных языков Национального исследовательского Томского политехнического университета.
Совсем недавно Юрий Викторович поделился своими советами по изучению языка в нашей группе Вконтакте. Прочитать этот материал можно по ссылке, а сегодня мы обсудили с Юрием Кобенко вопросы изменения языка поподробнее!
Юрий Викторович, для начала хотелось бы затронуть основы. Как формируется языковая норма? Почему вообще язык так быстро меняется?
Еще де Соссюр и Бали писали: мы рождаемся с одним языком, а умираем с другим. Мы говорим на том же самом языке, он такой же русский, только что происходит? Происходит отбор. Вот отбор — это то, про что забывает большинство лингвистов сегодня. Отбор — это когда мы отбираем для себя полезное, образное, экспрессивное и хлесткое для того, чтобы наша речь была действительно убедительной и живой. И вот этот отбор не останавливается ни на минуту. В результате этого, конечно, язык очень сильно изменяется, но он изменяется в полезную сторону.
Не обязательно в интеллектуальную: мы живем очень биологично, мы решаем биологические задачи. И язык подстраивается под те коммуникативные потребности, которые перед ним стоят. Его основная задача – завладеть умами и устами людей. Многое в языке вирусной природы. Мы подхватываем новинки, мы болеем какими-то словами, у нас есть любимые слова, у нас есть нелюбимые слова — это показывают конкурсы «Wort des Jahres», «Unwort des Jahres» («Слово года» и «Антислово года», соответственно — прим.) и так далее.
Тем не менее, норма очень упряма. Почему? Потому что она привязана к письменным представлениям о языке, к письменной традиции языка. Ее, конечно, очень сложно изменить: слова «хороший» и «сделать» переживут нас с вами наверняка. Другое дело, что есть слова, которые очень ярко светили и очень быстро угасли. И вот к этим словам в немецком языке относятся, в первую очередь, те самые его любимые заимствования, потому что этот язык развивается исторически за счет того, что он копирует преимущества других языков. Ему нравится подглядывать за другими языками и перенимать у них что-то интересное и замечательное.
Юрий Кобенко - сотрудник Института иностранных языков Томского государственного педагогического университета
Фото: Из личного архива
Целую тысячу лет на него влиял французский язык. Количество французских заимствований было настолько велико, что с ними начинали бороться. Самая унизительная фраза, произнесенная в адрес немецкого языка, принадлежит адвокату бедных — Вольтеру. Потсдам, сердце Пруссии, приезжает Вольтер и произносит фразу «Je suis en France» — «Я во Франции». Ничего более унизительного немецкий не слышал.
Но в целом, если вы посмотрите учебники по стилистике немецкого языка, написанные, допустим, еще в 50-е годы ушедшего века, вы увидите все те же тенденции, которые есть сейчас и были задолго до этого. Языковые события внезапно не заканчиваются: язык ведь долгожитель!
Поэтому, «норма» изменчива, безусловно. Без этого нельзя, потому что язык должен решать коммуникативные потребности говорящего коллектива.
Поэтому мы говорим, что норма — это такой «Двуликий Янус». С одной стороны, это устойчивость, с другой стороны, это всегда готовность подстроиться под текущие коммуникативные потребности.
Все ли англицизмы приживаются в немецком языке, или есть те, что «не заходят»?
Немецкий язык исторически развивался путем подражания другим языкам. Сначала это было огромное количество латинизмов, потом на базе латинского выстроились французские заимствования, а на базе уже французских заимствований появились англо-американские.
Эта тенденция действует приблизительно с момента подписания Версальского договора. До него международными языками были французский, немецкий, русский. А потом американские жители сказали: «Нам не нужны эти языки, мы хотим на своем». С тех пор английский стал международным.
Сегодня мы видим устойчивую, не спадающую волну англо-американизмов. Почему? Потому что немецкому языку всегда было важно иметь ориентир — язык престижа. В свое время это была латынь, латиняне принесли немцам письмо. В немецком огромное количество латинских заимствований, которые уже не воспринимаются как чужие. Например, слово murus превратилось в Mauer (стена), а strata — в Straße (улица). То же самое мы видим с французскими и английскими словами. Например, слово Champion по-немецки раньше произносилось по-французски, а теперь читается на английский манер — Champion.
Английский язык превратился в международный макропосредник. И теперь молодежь использует его как язык криптофазии — то есть как тайный код, который не понимают взрослые. Что с этим делать?
Я считаю, что здесь история сама вправе распоряжаться такими процессами, потому что ведь мы забываем одну простую вещь: любой социальный инстинкт передается в следующее поколение при одном условии — он должен быть полезен. Если это бесполезные слова, они уйдут.
Слово локдаун, например, в 2025 году вспоминают гораздо реже, чем в 2020-м.
Почему мы уверены в том, что язык сохранится, останется какая-то его основа, и что это не полное смешение, а действительно какие-то заимствования местные?
Дело в том, что заимствования не нарушают синтаксис, морфологию. Это просто новые элементы, которые появляются на периферии. Например, глагол boostern («ставить вторую прививку от коронавируса»). Он, конечно, заимствован из английского, но он существует на периферии языка, в терминологической зоне. Как только пандемия закончилась, слово практически исчезло. Важно понимать, что норма языка гораздо устойчивее, чем мы думаем. Глаголы machen (делать) и tun (делать) переживут любые заимствования.
Юрий Кобенко и Дмитрий Добровольский, РГГУ
Фото: Из личного архива
А что на счет молодежного сленга? Он состоит почти целиком из англицизмов и распространяется очень быстро!
Да, но слово «сленг» само по себе пришло из английского. Оно означает simple language — «простой язык». На самом деле правильный термин — жаргон. Он происходит от французского слова jargon, что означает «щебетание». Жаргон никогда не был нормирован, не фиксировался в словарях. Это язык людей, которые живут быстро и ярко. А молодежный язык — это вообще всегда вспышка. Современные молодежные слова, такие как cringe, creepy, goofy — это примеры того, как английский становится языком-унификатором для молодежи разных стран.
И потом, мы не должны забывать, что все то, что делает молодежь до определенного момента, имеет элементы криптофазии. Что это такое? Это лингвистическое явление, антропологическое явление, это тайный язык — его не должны понимать.
Суть любого жаргона в том, что его не должны понимать. В частности, современный сленг не должны понимать главные враги молодежи — их родители.
В таком случае у меня вопрос: насколько важно изучать эту «разговорную» норму языка? Ведь в школах нас с детства учат литературной норме, которой в реальной жизни придерживается очень небольшое количество людей.
Вы затронули очень важную проблему. Дело в том, что мы рождаемся с одним языком — разговорным. Это даже не русский, не немецкий, не английский. Это язык общения с равными. Но потом нам нужно писать первое письмо, и мы сталкиваемся с проблемой: у нас есть только разговорные формы, а литературной нормы мы не знаем. Отсюда и юношеское сопротивление: «Почему я должен учить этот искусственный язык?». А потому, что это другой язык. Письменный язык подчиняется функционально-стилистическому расслоению. Разговорная речь — это одно, а научный стиль — это совершенно другое.
Правильно ли я вас тогда поняла: получается, что учить нужно литературную норму, но обучать ей стоит на более разговорном, привычном, приземленном языке, более простом для понимания?
Можно сказать и так. Дело в том, что я за то, чтобы вообще давать разные регистры. И тот, и другой. Конечно, это будет сначала сложно, но тем не менее, будет хорошо, если в преподавании и изучении языка такие регистры будут перекликаться.
Переводческий семинар в Российско-немецком доме города Томска
Фото: Из личного архива
Юрий Викторович, у нас сейчас в самом разгаре Всероссийская открытая акция «Tolles Diktat». Мне было бы интересно поговорить немножко про методы изучения языка и затронуть методы подготовки к такому формату работы, как диктант. Как лучше к нему подготовиться и что это вообще может дать в части изучения иностранного языка?
Это замечательный вопрос. Дело в том, что он нас отсылает к основам нейрофизиологии. Нельзя готовиться к диктанту или экзамену за три дня. Это бесполезно, потому что не сформируются нейронные связи.
Я рекомендую три вещи: читать книги, особенно мемуары, потому что они написаны живым языком; смотреть видео — фильмы и короткие юмористические скетчи на немецком отлично помогают освоить современный язык; вести словарную тетрадь — каждый день записывать и повторять новые слова. Мне уже 150 тысяч лет, но я до сих пор веду тетрадочки, в которые я записываю слова. И, знаете, каждый день я записываю очень много слов.
Мы перестали читать словари, а зря. Как-то я случайно на крыше бани обнаружил очень замечательный словарь. Его хотели пустить на растопку. Он был каких-то 40-х годов, очень редкий словарь сочетаемости. Он помог мне выиграть областную олимпиаду по немецкому. Один словарь, понимаете?
О, отрок, в переводах сущий,
Читай словарь на сон грядущий.
А утром, неги скинув марь,
Читай усиленно словарь!
А диктант — это тренировка связи между звуком и письмом. Немецкий язык сложен в плане орфографии, несмотря на кажущееся соответствие произношения и написания. Важно развивать навык правильного письма. Кроме того, участие в акции «Tolles Diktat» — это вызов самому себе. Это проверка уровня знаний и способ увидеть свои пробелы.
Если бы вы могли «узаконить» или, наоборот, убрать какое-то заимствованное слово — что бы вы выбрали?
Я бы убрал fake news, потому что его можно заменить немецким выражением. А вот слово irgendwarum (по аналогии с irgendwo, irgendwann), которое означало бы «почему-то», я бы добавил. В немецком вместо него приходится говорить aus irgendeinem Grund — три слова вместо одного.
Какие три совета вы можете дать участникам «Tolles Diktat»?
Тем, кто участвует в «Tolles Diktat», я советую учить язык регулярно, читать книги и тренировать слух. Тогда немецкий язык станет не просто знанием, а частью вашего мышления.
Мы желаем удачи всем участникам акции! Следить за ее новостями можно на нашем портале, на официальном сайте и в группе ВКонтакте.