Жизнь людей творческих профессий нередко окутана манящей дымкой популярности и некой легкости бытия. Но за кругом света софитов всегда находится реальный человек, которого не стоит отождествлять лишь с его ролями. О творческих исканиях, взлетах и падениях, учителях и семье поговорили с Игорем Кролем, ведущим артистом мюзиклов Санкт-Петербурга и финалистом шоу «Ну-ка, все вместе» на телеканале «Россия-1», который выступит 21 сентября на торжественной церемонии награждения Всероссийского конкурса «Лучшие имена немцев России».
Игорь, расскажите, пожалуйста, что повлияло на ваш профессиональный выбор. Вы с детства мечтали связать свою жизнь с творчеством?
На этот вопрос трудно ответить однозначно, так как я начал заниматься вокалом и театральным искусством еще в раннем детстве. С 6 лет начались первые выступления, а в 10 лет первые сольные гастроли в Прибалтику на вокальный конкурс. Поэтому не совсем корректно сказать, что это был мой осознанный выбор. Но свое внутреннее творческое начало я стал осознавать уже в школьные годы, когда занимался театром и вокалом в Доме детского творчества. За этим последовала учеба в Российском государственном институте сценических искусств.
Еще с большим теплом вспоминаю своего школьного учителя по русскому языку и литературе – Татьяну Генриховну Крылову. С ней мы не просто изучали предметы, но и делали различные инсценировки. Работали с отрывками из «Преступления и наказания», стихами Высоцкого…
Довольно сложные для детского ума произведения…
Безусловно, сложные. Но думаю, мы – взрослые – немного недооцениваем детей, потому что они зачастую понимают намного больше, чувствуют тоньше, чем думают о них взрослые.
Дети в какой-то степени – наши учителя.
Это точно!
Продолжая о становлении и учителях – моим первым серьезным педагогом по вокалу был солист Кировского (Мариинского) театра Николай Михайлович Думцев. Еще один важнейший человек в моей карьере, мой нынешний Учитель не только в сфере вокала, но и в жизни – это великолепная пианистка, член Союза театральных деятелей Нелли Абди. С Нелли мы работаем уже 7 лет.
Вообще период моего творческого становления не был однозначным и гладким. Случались моменты борьбы и попытки отказаться от того, чем занимаюсь.
Пожалуй, я могу выделить два переломных этапа. Первый случился в подростковом возрасте, когда мы все бунтуем и хотим сказать большое «нет» без внятного «да» чему-либо другому. Второй я назвал бы настоящим творческим кризисом. Он произошел около 8 лет назад как раз накануне встречи с моим педагогом Нелли Абди. Наше знакомство стало началом некоего перерождения меня как профессионала.
Чем был вызван этот кризис: ощущением того, что вы будто уже сыграли все важные для себя роли, или отсутствием чего-то подходящего именно для вас на тот момент?
Скорее эта ситуация стала следствием внутреннего кризиса.
Думаю, у актера – как и любого другого человека, просто у актеров в большей степени – самые большие сложности концентрируются внутри него самого.
Когда я, получив образование, какое-то время проработал в профессии, столкнулся со внутренним сопротивлением и вопросами «Это действительно я?» и «Зачем я это делаю?». Уверен, что подобные мысли преследуют людей всех профессий. Но актерская стезя очень глубоко задействует и физическую, и ментальную составляющие. Полагаю, многие актеры согласятся, что такие переломные ситуации могут полностью лишить тебя дееспособности. Я тоже столкнулся с подобным.
Можно ли, на ваш взгляд, вырасти из своих старых ролей и работ? Взять, к примеру, роль Мастера в мюзикле «Мастер и Маргарита». Насколько я понимаю, вы вернулись к ней после долгого перерыва. Ваш Мастер сейчас и тогда сильно отличаются?
Когда я в первый раз сыграл эту роль, осознал, что это абсолютно мое. Это одна их тех ролей, которую я чувствую от начала и до конца. Что и как я играю спустя 9 лет, конечно, отличается от первых проб. Но многие вещи, которые я нашел тогда, проявляются сейчас в зрелом виде и с более глубоким пониманием.
Думаю, что можно оттачивать роль и находить в ней новые грани всю жизнь.
Просто в какой-то момент меняются жизненные обстоятельства, ты меняешься сам, какие-то вещи отпадают за ненадобностью. Но это не значит, что ты вырос из роли. Скорее, ты вырос из себя.
Игорь, как вы думаете, можно ли через роль найти ответы на вопросы вне театрального круга?
Это интересный вопрос. С одной стороны, действительно можно. Но тут тонкий момент. Про себя могу сказать, что мои роли меня не формируют как личность. Хотя они порой раскрывают те грани внутри, о которых я, возможно, и не знал. Но моя личность и персонажи, которых я играю, – соприкасающиеся, но при этом разные вещи.
В истории есть примеры художников, которые были таковыми даже в крайне бытовых вещах. Так и некоторым артистам тяжело выходить из своих ролей, и они продолжают играть в жизни. Вам легко дается разделение на творческо-профессиональную социальную роль и более «обыденную» грань личности?
Мне трудно говорить про других, это их выбор по какой-то причине. Раньше случались моменты, когда я чувствовал, что роль имеет слишком большое влияние на мой характер, поведение и отношения с другими людьми. Иногда это было сложно. Если ты играешь негодяя, то явно не стоит заимствовать у персонажа завышенную самооценку и гордыню. Но суть в том, что творчество – это все-таки моя работа и профессия. Здесь совсем другие законы, чем в жизни. Думаю, разделив эти понятия, художник, как вы сказали, позволяет себе гораздо больше.
К слову, совсем недавно прочитал следующую цитату Алена Делона: «Есть три типа актеров: плохие, хорошие и великие. С плохими всё ясно, они играют бездарно, хорошие – играют хорошо. А великие ничего не играют. Они просто живут перед камерой». Возможно… На мой взгляд, если человек продолжает играть какую-то роль вне сцены, значит он просто не нашел «свою» роль.
Вы волнуетесь перед каждым выступлением?
Конечно! (смеется)
И волнение уходит уже в процессе?
Иногда оно проходит по мере действия, иногда заранее, а порой не проходит вообще. Но это ничего не значит. Волнение существует независимо от работы. В момент выхода на сцену ты артист, а волнение – это человеческое.
Вы участвовали в шоу «Ну-ка, все вместе» на телеканале «Россия-1» и в проекте «Большой мюзикл» на телеканале «Культура». Что вам подарил этот опыт и оправдал ли он ваши ожидания?
Эти шоу устроены по-разному, но они дали мне колоссальный опыт и очень мощный энергетический заряд. Количество концентрации сил, которое было необходимо, чтобы выйти и выступить на камеру, превосходит рядовое выступление на сцене. Так что участие стало мощным подъемом моего личного профессионализма.
То есть эта была некая проверка на прочность?
В том числе. Думаю, каждому, кто участвует в подобном, важно понимать, что он хочет вынести из такого опыта.
А вы что лично вынесли? И хотели бы принять участие в подобных шоу еще раз?
Возможно, но пока не думал об этом. В целом это было бы здорово! Сейчас я точно пошел бы уже с другими внутренними целями и другим настроем.
В вашей биографии на многих сайтах указано, что вы первый российский артист мюзиклов, посетивший Китай с сольным концертом («Illumination», Pearl Concert Hall, Shanghai, 18.08.2019). Чем этот концерт был важен для вас?
Его уникальность в том, что он вообще состоялся (улыбается). Состоялся поразительно легко благодаря коллаборации с моими китайскими друзьями. Всё началось с идеи, которая быстро превратилась в прекрасный концерт. В программе были песни на английском, французском, немецком и других языках, получился концерт-кроссовер, в котором сочетались мюзикл, поп-музыка, рок и даже немного классики.
Публика была в основном русскоговорящая?
Все китайцы!
Да вы что. Сильно аудитория в Китае отличается по отдаче от русскоговорящей?
Вы знаете, по отдаче – не сказал бы. Отличаются по манере восприятия и эмоциональному «алгоритму», если можно так сказать. Русский человек более сдержанный в начале и взрывается эмоциями уже в конце. Особенно петербургская публика, она очень выдержанно смотрит и лишь в конце «высказывает» все накопившиеся эмоции. В Китае публика не сдерживается на протяжении всего выступления и выражает эмоции после каждого произведения.
В июле у вас состоялась премьера моноспектакля-концерта «Alter Ego» на стихи Иосифа Бродского в примечательном на страницах истории Петербурга «Кабаре ШУМ» (прим. ред. – Бар «Кабаре ШУМ» открылся рядом с кварталом писателей: на улице Маяковского в доме №52, где с 1915 по 1918 гг. жил Владимир Маяковский). Чья была идея сделать такой моноспектакль?
Место проведения было идеальным благодаря своей истории. Идея спектакля жила и росла во мне несколько лет и наконец реализовалась. Иосиф Александрович мне в этом точно помог. Для меня это крайне ценный материал, очень личный. Не даром спектакль носит название «Alter Ego». В скором времени планируем повторить эту постановку.
Вы как-то приняли участие в фотосессии в образе Дэвида Боуи. Личность Боуи вас вдохновляет?
Эта фотосессия совпала с тем периодом, когда я заслушивался мистером инопланетянином. Моя знакомая художница Лариса Куликова на тот момент написала серию картин, которая называлась «Первые космонавты». Среди изображенных нет уже ныне живущих людей. Там, к примеру, можно увидеть Эми Уайнхаус, Дэвида Боуи и других. Тех людей, которые обладали экстраординарной харизмой и нестереотипным мировоззрением. Когда я увидел «первого космонавта», сильно заинтересовался творчеством Боуи. Это один из тех людей, которые меня точно вдохновляют. Как раз тогда мне поступило предложение от Татьяны Миловидовой и Татьяны Веселовой (проект «ФотодуэТТ»), которые организуют концептуальные съемки. Крайне интересный эксперимент получился.
Игорь, а можно ли сказать, что благодаря своей деятельности вы хотите остаться в истории не просто «рядовым» именем?
Слишком самонадеянно стремиться к тому, чтобы оставить какой-то след и увековечить себя. Мне кажется, не в этом должно заключать стремление артиста. Скорее в том, чтобы нести нечто настоящее и честное. Лишь это, пожалуй, может увековечить. Рутинный труд и внутренние искания своей истины, оттачивание себя – это важно. А останется ли имя в веках, не дело творца.
Вы из семьи этнических российских немцев. Что вы знаете о своих предках?
Мои предки – в ментальном плане больше русские люди. Прапрадед Яков родился под Омском. Один из судьбоносных поступков его биографии состоял в том, что он пошел в армию вместо своего брата, который на тот момент был уже женат, и участвовал в одной из русско-турецких войн. После у него родился мой прадед, Александр Яковлевич Кроль. Он тоже был крайне целеустремленным человеком, занимался медициной и исследовал вспышки одной из форм чумы. Благодаря его стараниям удалось остановить эпидемию в одной из губерний. Но, к сожалению, сам он погиб от того, с чем боролся – заразился инфекцией во время одного из исследований. Его приверженность своему делу меня восхищает.
А мой дед, Владимир Александрович Кроль, даже написал книгу с говорящим названием «Характер, определивший судьбу». Под его портретом в издании написана фраза «Сделай имя делами своими». Такое кредо жизни!
Дед работал в химической промышленности, имеет множество патентов, чудом не погиб во время Великой Отечественной войны. После одного из сражений у него были перебиты обе ноги, и во время отступления однополчане вынуждены были оставить его. Деду хватило мужества смастерить себе костыли из подручных материалов и догнать свой отряд.
Вот такие у меня невероятные предки. Все с мощным характером. Как сказал Бродский: «Человек – сумма поступков». Мне всегда нравилась эта цитата. Согласитесь, очень резонирует с кредо моего деда – «Сделай имя делами своими». Он выбрал свое дело и шел по этой стезе всю жизнь, не изменяя себе. Дедушка жил в соответствии с определенными ценностями, которые вызывают у меня большое уважение.
Когда вы впервые задумались о своей немецкой составляющей?
В детстве, фамилия-то у меня звучная, все дразнили кроликом (смеется). Сначала это было безумно обидно, как, впрочем, любому ребенку. Первая реакция была защитная: «Это моя немецкая фамилия, я немец!».
Затем я ощутил свою принадлежность во время нашей поездки с хором в Германию, которая случилась в мои подростковые годы. До сих пор помню, как ходил по этим улочкам с пряничными домиками. Я ощущал себя там как дома, мне было очень хорошо. Думал тогда, что вырасту и перееду в Германию. Сейчас же у меня более масштабные желания по поводу мира, я не хотел бы ограничиваться как-то одной страной.
И напоследок – есть роли, о которых сейчас мечтаете?
Их несколько. И так как я не верю в приметы, готов поделиться. Точно хотел бы сыграть персонажа Жана Вальжана из романа Виктора Гюго в одноименном мюзикле «Отверженные». Пожалуй, это самая желанная роль из всех.
Всероссийский конкурс «Лучшие имена немцев России» направлен на выявление и поощрение российских немцев, добившихся общепризнанных успехов в своей профессиональной деятельности. Торжественная церемония награждения состоится 21 сентября в Москве. Организатор конкурса – Международный союз немецкой культуры. Подробнее на официальном сайте.