Семья учителей Генрихс и Фризен-Генрихс: «Педагог – это человек, который помнит, что он тоже был маленьким», 27.08.2025

Интервью на «цыпочках души» – диалог с мамой и ее взрослой дочерью, каждая из которых однажды решила стать учителем. Мы побеседовали со Светланой Генрихс, лауреатом премии «Лучшие имена немцев России – 2021» в области педагогики им. Виктора Кляйна, директором сельской школы в Немецком национальном районе Алтайского края и учительницей истории, посвящающей этому делу уже больше 30 лет своей жизни и сердца. А также с ее дочерью Светланой Фризен-Генрихс – учительницей истории и обществознания, активнейшей участницей сообщества российских немцев Алтая.

Это душевная беседа о важном: о роли учителя в жизни человека, об отношениях между родителями и взрослыми детьми, которых объединяют общее дело и ценности. Всегда ли это просто, когда твоя мама – директор школы, и как идти своим путем? И какие важные слова мы порой забываем говорить своим близким, хотя очень в них нуждаемся? Говорим о сокровенном и не спеша.

С каждой из героинь мы побеседовали отдельно, и, возможно, они прочитают в интервью что-то новое и важное для себя. А встретились мы на федеральном проекте Международного союза немецкой культуры в Барнауле, где их семья предстала аж в трех поколениях: родители, дочь и…на тот момент двухлетняя внучка Алиса, которая на фоне серьезных лекцией и дискуссий об истории российских немцев катала в коридоре свой яркий паровозик.

Светлана Абрамовна Генрихс

Светлана Абрамовна, мне хочется выстроить нашу беседу вокруг темы педагогики и семьи: как общая профессия влияет на семейные отношения, особенно со взрослой дочерью, которая пошла по стопам родителей.

Но в начале расскажите, как начался ваш путь учителя. Были ли педагоги в вашей семье?

По большому счету, я счастливый человек. Потому что для меня профессия, убеждение, увлечение, образ и смысл жизни – все это сошлось в одном. Я знаю, какие терзания мучают в душе, когда ученики оканчивают школу в мае, и вот уже август, а они все еще не могут дать ответ, кем хотят стать. Я с первых дней и по сегодняшний момент верна своей профессии.

Я выросла в большой семье и была младшим, седьмым, ребенком. У нас есть педагоги, медики, шахтеры, инженеры. Когда над тобой есть старшие, их пример для тебя очень заразительный: это не просто брат или сестра, а ориентиры, кем гордятся в семье, и на кого ты равняешься. Даже сегодня, когда я сделаю что-то большое, то всегда говорю про себя в душе: «Папа, ты можешь мной гордиться».

И я иногда слышу это от Светы. Я думаю, это нужные эмоции.

Возвращаясь к семье, моя сестра Валентина Абрамовна работала дошкольным работником. И я помню, как она растворялась в профессии! Сейчас я это уже знаю на своем опыте.

И помню те ощущения, как она проживала лучшие начинания, победы, какие-то всплески своих маленьких детишек. Мы их даже не знали, но сестра обо всем рассказывала. Или когда она готовила мероприятие, мы во всем участвовали: например, она могла попросить папу или братьев найти немецкое коромысло. Я только во взрослом возрасте поняла, насколько глубокую работу она проделывала уже тогда.

Когда я училась в восьмом классе, для меня совпало два события. Первое – мой брат поступил в Барнаульский институт на учителя истории. Можно сказать, он стал «первопроходцем» в нашей семье в эту профессию. У нас в школе тогда создали стенд «Наши выпускники в профессии», и там была фотография моего брата. Я так гордилась им, понимая, что успехи моего брата признают общественно! В целом тот выпуск был очень удачный, из их класса шестеро пошли работать учителями. Кстати, некоторые учителя работали в моем коллективе, когда я уже стала директором школы. Вот такая связь на тонких, тонких гранях, но очень значимая.

А второе событие в то же время – это, когда завуч на классном часу рассказала нам, что Барнаульский институт проводит заочное обучение будущих учителей. И я, особо не раздумывая, подала заявку на учителя истории. Это было определяющее решение. Все эти контрольные работы, параллельное обучение и оценивание твоих знаний – это подстегивало. Тогда я, конечно, слабо осознавала для себя, что со мной уже общаются как со студенткой, и преподаватели вуза уделяют внимание моим работам.

Уже позже, работая в профессии, когда я привозила в Барнаул своих детей на конкурс и общалась с вузовскими преподавателями лично, я осознала, к каким ценностям жизни имела честь прикоснуться. Я просто дрожу в коленях, когда, например, сейчас встречаюсь с Владимиром Ивановичем Матисом. Я благодарю судьбу и этих людей, что они были в моей жизни учителями.

И вот я учусь заочно, оканчиваю десятый класс школы – и у меня нет никаких сомнений в выборе пути, я полностью спокойна. Папа никоем образом никого из нас не склонял ни к какой профессии. При этом в семье было важно, чтобы у тебя было образование, но та специальность, которая нравится тебе.

Мы вчера смотрели фильм про Арнольда Райника (ред. д/ф «В ритме жизни: хроники Авангарда» про хореографа и руководителя Творческого объединения российских немцев Арнольда Райника, премьера фильма прошла на проекте в Барнауле). Мне очень понравились его слова: «Работать и любить свою работу». Мне кажется, это про всех нас, российских немцев. И именно из этого складывается счастье жизни.

Я всегда хотела быть учителем. И после обучения хотела вернуться обратно, к себе домой в Гришковку – в свою школу. Для меня было важно учительствовать, чтобы я умела это делать и передавать знания, чтобы меня слышали и понимали.

Отец всегда сопровождал мои обучение какими-то короткими фразами, которые так легли мне на душу, что я и сегодня часто к ним возвращаюсь.

Например, когда в 1980-е годы начинают вскрываться архивы НКВД, я только на каких-то последних годах обучения в школе узнаю, что, оказывается, мой дедушка, отец отца, был репрессированным.

То есть я знала об этом, но подростком не до конца понимала, что вкладывается в этот термин «репрессированный», какую тяжелую и большую беду он несет, и ведь это происходило настолько близко – с моим дедушкой.

И я помню, как тогда отец поднял на меня глаза и говорит: «Если мы хотим быть настоящими историками, то мы должны знать, что происходило внутри нас, внутри нашей семьи».

Чувствуете ли вы, что у вас уже складывается династия педагогов?

Слово «династия» стало звучать более конкретно только в этом году, раньше не задумывалась об этом. Но да, все это так раскинулось вокруг: мой брат Яков Абрамович Генрихс – историк, его жена Ольга Андреевна сначала была учительницей истории в барнаульской школе, а потом работала в комитете по образованию, их дочь тоже окончила Барнаульский государственный педагогический университет как учитель истории.

Я учитель истории. И моя дочь окончила тоже исторический факультет. Когда она еще училась в старших классах и сдавала ЕГЭ, то сказала: «Мам, мы будем пробовать». И мы пробовали, ходили вместе в приемные комиссии. Она подала заявление на социологию и на историческое направление, как бы на всякий случай. И вот Света успешно, с красным дипломом, оканчивает исторический факультет. Наша гордость!

Дочь выходит замуж, а муж у нее – учитель истории.

Помню, мы как-то работали вместе с ним на огороде, и у нас были разговоры о том, как важен анализ жизни. То есть мы лущим фасоль и разговариваем о философском. Я в этот момент дернула себя за мысль: «Коля, нас бы сейчас кто-нибудь слышал со стороны!».

Мы разговариваем о немецком национальном костюме, дискутируем об истории.

Когда праздновали юбилей, 115-летие, нашего села, мы готовили венские вафли на вафельнице. Дети переоделись в немецкие национальные костюмы и помогали мне готовить.

Тогда мы и заговорили о том, как хорошо бы иметь собственный национальный костюм. Мне очень нравится, что мы с детьми можем обсуждать такие моменты.

А как-то мы празднуем юбилей в кругу семьи и вдруг понимаем, что за столом сидит шесть историков: я, брат, его жена, их дочь и мои дети, то есть дочка и зять.

И нам всегда есть, о чем поговорить, приятно вспоминать общих педагогов. И это классное ощущение, что у нас имеется единая история: не одинаковая, потому что у каждого история своя, а именно единая.

Дочь писала магистерскую работу о депортации российских немцев, а ее научный руководитель Щеглова Татьяна Кириллова когда-то преподавала у меня.

Она, может быть, даже не знает, какую важную роль сыграла в моей судьбе. Я была на третьем курсе, нам нужно было написать очерк по краеведению. А я все маялась с темой и пришла к ней на консультацию. Она спрашивает меня: «Ты немка?» ¾ «Да», ¾ «Вокруг тебя такие истории! И ты думаешь, о чем писать?». Она удивилась, что меня кидало в разные стороны.

По итогу я написала работу о детской школе искусств села Подсосново Немецкого национального района, в которой работает Фризен Иван Иванович, на тот момент еще мой будущий супруг. Вот так все переплетается в жизни.

Мы можем посвящать себя внутренним ориентирам, какой-то идее и идеалу. Но я уже рада, что при жизни вижу и знаю, как дочь следует той же дорогой ценностей. Это дорогого стоит. Я благодарна Богу и судьбе, что она здесь, в нашем немецком сообществе. И Света не просто сторонний наблюдатель – она активный «переживатель», «воплотитель» идей и проектов. И чем она старше, тем глубже уходит в историю немецкой идентичности.

Наша семья большая, мы все разные и достигли действительно многого, каждый на своем поприще. Мне кажется, самореализация – один из важных моментов для нас всех. Просто каждый понимает самореализацию по-своему.

Внутри нашей семьи, для меня и Светиного отца Ивана Ивановича Фризена, Света – это огромная радость! Иван Иванович еще в ее детские годы говорил, что она его лучший шедевр.

А Света это слышала?

Не раз. Это фраза нашей семьи.

Знаете, насколько это приятно женщине слышать, что лучший шедевр художника – это ваша с ним дочь!

Интересно еще с родительской стороны услышать, как общая профессия влияет на ваши материнско-дочерние отношения со Светланой. Что вы чувствовали в момент ее вступления в профессию? Когда мы беседовали со Светой, я тоже спросила ее об этом: обращались она за профессиональными советами к маме, когда начинала педагогическую практику.

Можно узнать, что она сказала?

Вы сможете прочитать об этом в интервью. В целом это разные ответы, если говорить про начало педагогической практики и момент, когда она уже больше освоилась в профессии.

У меня тоже в разное время было по-разному.

Это работа над собой – это я сейчас себе говорю. Подспудно мы, родители, имеем планы на детей. Но нельзя свои планы воплощать через них. Мы должны себя приучать к мысли, – и это, наверное, одна из самых сложных родительских страниц – что это дети когда-то выбрали нас. И я рада, что Света выбрала именно нас.

Педагог и педагог – это создает сложности. И я признаю, что бывает, когда я с «высоты своего опыта» просто обозначаю какие-то истины, как должно быть... Но, наверное, это неправильно, потому что мы все должны делать свои шаги, наступить на собственные грабли.

И вот тут случилась разница отношения. Одно дело учить детей, как надо жить. А другое дело – жить этой жизнью…

Я присутствовала у Светы на уроках. И мне очень нравится педагогически, как она находит интересные и непрозаичные подходы, чтобы донести до детей какие-то моменты истории или обществознания, как она мотивируют учеников. Мне так симпатизируют ее завязки, как она объясняет тему. И я понимаю, что в чем-то я застряла на своем уровне, и учусь у Светы.

В начале беседы вы сказали, что быть педагогом для вас не только профессия, но и смысл жизни. Интересно услышать эту мысль шире. Кто такой педагог для вас?

Это человек, любящий детей. Я влюбляюсь в своих детей! И настолько потом болезненно переживаю историю прощания с ними, каждый «Последний звонок» и выпускной для меня праздник с грустью.

Я слежу за судьбами своих учеников. И мне приятно, что есть выпускники, которые помнят меня спустя долгие годы, хотя я и не жду этого.

Когда я веду урок, то по глазам детей вижу, что мы одно целое и открыты друг другу – это очень важно! Педагог для меня – это тот человек, который понимает и помнит, что он тоже был маленьким и шаловливым ребенком.

Да, бывают большие баловники, и я как директор школы разговариваю с ними и их родителями. И всегда оставляю себе минуточку, чтобы остаться с родителями наедине, и говорю им: «Не дай Бог, из-за какого-то наказания и нравоучения вы потеряете связь с ребенком. Это ваш сын или ваша дочь, и это важнее любых нарушенных правил. Вы просто должны дальше приучать их к этим правилам».

Деструктивное поведение говорит о том, что ребенку где-то не дали проявить себя по-другому, это просто вызов внимания.

Очень важно, чтобы все свои беды ребенок приносил в первую очередь своим родителям. Нельзя, чтобы он думал: «Маме не скажу, убьет. Папе не скажу, он не поймет». И куда он тогда пойдет со своей бедой? Страшно, если к постороннему человеку. Важно создать это доверие в семье.

Ох, какой же у вас огромнейшей емкости душа и сердце…

Вы знаете, что делают детки в школе, когда встречаются со мной? Они меня обнимают, и я их тоже. Не скажу, что все, но я рада в душе, что каждый год появляются дети, которые меня обнимают.

Они проявляют себя открыто, значит, у них душа открытая, и они для себя понимают, что перед ними не просто директор школы, а человек из взрослого мира, который может понять какие-то их задачи и незадачи.

Я очень горжусь, что получила статус «Лучшие имена немцев России» именно в области педагогики имени Виктора Кляйна. И рассказывая об этом, всегда отмечаю, что изначально идея попробовать себя в этом конкурсе принадлежала моей дочери Свете. Она говорит: «Мам, нам от Центра нужно подать заявку. Ты не против?» (ред. Центр культурно-делового сотрудничества «Немцы Алтая»). Мы со Светиным отцом всегда готовы поддержать ее: «Конечно, дочь, вперед! Если это принесет тебе удовлетворение, мы сделаем все, что от нас надо».

И когда я выиграла в конкурсе, то на награждение в Царицыно мы поехали вместе с дочерью. Хотя, как говорит Света, мы поехали втроем, потому что Алиса уже была в утробе у мамы. И это тоже добавляет особенности моменту: внутренняя семейная история уже началась.

И я очень рада, что сейчас на проекте мы тоже вместе с дочерью, и тут же с нами Алиса. Конечно, она еще маленькая и воспринимает все, скорее, на бессознательном уровне. Но я как педагог понимаю: чем раньше мы предлагаем ребенку другие условия, тем больше внутри него растет самостоятельности, самопонимания, и происходит отождествление с сообществом. Я думаю, что это хорошая история, которая, надеюсь, будет продолжаться.

Светлана Фризен-Генрихс

На мероприятии в Барнауле, в Центре культурно-делового сотрудничества «Немцы Алтая», Светлана Фризен-Генрихс вместе с ее отцом, художником, Фризеном Иваном Ивановичем презентовали выставку работ юных художников – результат их совместно организованной художественной экспедиции по Алтаю «По следам Рериха».

Этот проект был отобран для презентации на рабочей встрече по лучшим социально-культурным практикам российских немцев, который ежегодно проводит Институт этнокультурного образования.

Поэтому нашу беседу со Светланой мы начали с обсуждения этой экспедиции и опыта совместного проекта с отцом.

Света, как ты для себя оцениваешь этот опыт совместного дела с папой?

Я бы сказала, что это прикольно и интересно. Дома в быту мы находимся в одной модели поведения, а проект и работа – это совсем другая модель.

Поскольку мы все в семье педагоги, то я с детства привыкла обращаться к своим родителям по имени и отчеству, даже в личных разговорах. Просто они всегда были моими учителями.

Мама учила меня в школе, а когда она стала сначала завучем, потом директором, то можно сказать, жила в школе, поэтому мы в основном виделись там. Я окончила художественную школу, где преподает папа. И поэтому это уже устоявшаяся формула, что мои родители на работе – Иван Иванович и Светлана Абрамовна.

Проект – это, конечно, не школа, а совсем другая история, которая не обязывает нас соблюдать такую субординацию. Экспедиция, скорее, стала проверкой на прочность для наших отношений. И мы посмотрели друг на друга немного с другой стороны.

Я бы посоветовала такой опыт совместного дела тем, кто хорошо знает своих родителей и видел их в работе. Я бы повторила этот опыт еще раз с большим удовольствием!

Когда мы разговаривали с Иваном Ивановичем об экспедиции и вашем взаимодействии, он очень по-теплому об этом говорил, что он творец-творец, ему нужно создавать, и он точно знает, что может положиться на свою дочь: она все сделает, как надо, и все будет организовано хорошо.

Мы для своих родителей все равно в любом возрасте остаемся детьми. И мне было приятно слышать о таком доверии, когда отец может полностью положиться на свою дочь.

Мне он этого не говорил. Это приятно, что я выросла в его глазах.

Света, интересно еще узнать о ваших отношениях с мамой, когда вы стали коллегами. Обращалась ли ты в начале своего учительского пути к маме за какими-то профессиональными советами?

Честно, я не очень этого хотела. Когда ты учишься в учительской семье, то еще подростком понимаешь и чувствуешь, что многие относятся к тебе предвзято.

И я когда поступила в университет, то была рада уйти из школы, потому что там в первые годы меня никто не знал. Я сама пробивала себе путь такая, какая я есть. И с годами мне удалось наработать в университете свое имя, как прилежной и активной студентки.

В первое время мне особенно хотелось независимости, выйти из тени. Я хотела заниматься своим и по-своему. И только со временем оказалось, что все это, в том числе проекты российских немцев, тоже мое, но немножко по-другому.

В чем ты для себя находишь ценность работы учителем? Что тебя вдохновляет в этом деле, когда ты помогаешь молодому поколению нащупывать себя и свою тропинку в жизни?

Я бы не сказала, что мне хочется их направлять. Мне просто нравится с ними жить и рядом с ними чувствовать себя молодой. Дети, словно больше чувствуют вкус жизни.

У нас, у взрослых, какие-то свои ценности, нравы, правила: что этично, а что неэтично. И уже теряется такой смелый полет мысли. А у детей нет «ни котенка, ни ребенка», им нечего терять в этой жизни.

Ну да, ЖКХ оплачивать не надо, деньги зарабатывать тоже...

Да, у них вообще этого в голове нет! И дети такие светлые, классные.

Я недавно уезжала в командировку, меня не было почти неделю. Когда я вернулась в школу, то не могла выйти из кабинета, чтобы не быть облепленной детьми! Они меня встречали, обнимали.

У меня был урок в 11-ом классе, я им задавала доклад. У меня есть двое мальчишек, которые не сдают мой предмет, и я к ним не особо требовательна: «Хочешь тройку? Хорошо, будем работать на тройку». Они знают, что я люблю посмеяться, и добавили в доклад мемы по теме. Такие котики! Мне было очень приятно, это такое понимание с их стороны.

Светлана Абрамовна как-то мне сказала, что я подкупаю детей тем, что очень открытая. Иногда я бывают даже слишком открытая, ученики знают, что я могу прийти уставшая, невыспавшаяся, недовольная, и они это хорошо чувствуют.

Они знают, что им нужно сдавать экзамены, а мне – магистерскую работу. То есть мы в одной лодке, просто немножко на разных уровнях. И я им честно говорю, что тоже не всегда сдаю все задания вовремя и очень ответственно. Мы люди, и мы неидеальные.

Когда я начинаю первый урок с новым классом, то захожу в кабинет с одной фразой: «Мне не нужна ваша любовь – мне нужно ваше уважение. Как только мы будем с вами на одной волне уважения: вы ко мне, я к вам – у нас с вами все заладится в этой жизни».

И все классы, от 6-ого до 11-ого, меня понимают за несколько уроков.

Моя журналистская традиция завершать интервью теплым пожеланием от собеседников для наших читателей, которые прочитают историю и погрузятся в нее. Что бы вы могли пожелать от себя?

Светлана Абрамовна Генрихс:

Никогда не унывайте. Это был девиз моей мамы, которому я всегда следую. Что бы ни случилось, как бы ни пошло развитие событий, в жизни всегда зажигается свет. И пусть этим светом будешь именно ты.

Светлана Фризен-Генрихс:

Важно не потерять себя в этом потоке жизни. Когда я была в декрете, то поймала себя на мысли, что сильно потеряла себя, и из этого сложно вылезать. Важно найти и беречь себя любимого. Другие люди приходят и уходят: можно рассориться с друзьями, мой ребенок однажды вырастет и уйдет из дома. И никто не будет рядом абсолютно всегда, кроме меня самой.

Когда вы живете в гармонии с собой, то, на мой взгляд, и ваша жизнь будет более гармоничной и комфортной. Люди будут к вам более открыты и расположены, потому что вы сами знаете, что вы за человек и для чего вы сегодня здесь.