Пять лет «МНГ» совместно с Германо-Российским форумом проводит «Московские беседы» – встречи экспертов в разных сферах германо-российского сотрудничества. Летние «Беседы» были посвящены российским немцам, которые сами являются и субъектами, и объектами этого сотрудничества.
На «Московских беседах», прошедших в июне в Немецком культурном центре им. Гёте, собрались те, кому близка тема истории и современного положения российских немцев. Но были в зале и новички. Например, Алина Бертельс, проходящая сейчас практику в редакции «МНГ». По словам Алины, ей было сложно понять, о ком говорят спикеры – о российских немцах в Германии или о немцах в России: настолько тесно связаны они друг с другом. Общее у них не только историческое прошлое: переселение их предков в XVIII–XIX веках в Россию и репрессии XX столетия, которых ни одной немецкой семье не удалось избежать. Общее у них и настоящее: интерес к развитию событий в России и Германии и наоборот – заинтересованность правительств этих стран в лояльности российских немцев.
У немцев в России и из России двойная идентичность и двойная лояльность. «Это наше преимущество, – считает заместитель председателя Международного союза немецкой культуры Ольга Мартенс. – Однако за двойную лояльность нас нередко критикуют. Она доставляет беспокойство государствам».
Свежий пример – январские демонстрации в Германии. После наделавшей шума в российских СМИ истории «нашей Лизы», девочки из берлинского района Марцан, якобы изнасилованной беженцами, на улицы немецких городов вышли русскоязычные граждане Германии с требованием обеспечить должную защиту их семей. Среди демонстрантов, по сообщениям уже немецких СМИ, были прежде всего немцы из стран бывшего Советского Союза. «У меня сложилось ощущение, что большинство демонстрирующих были все-таки не российскими немцами, а русскоязычными гражданами, – говорит участница дискуссии из Германии Юлия Ивакин, председатель Молодежного и студенческого объединения немцев из России. – Кроме того, я понимала, что за всем этим стоят праворадикальные силы. Просто группу российских немцев выставили вперед». Иными словами, использовали.
О том, что российские немцы не сегодня стали инструментом в отношениях Германии и других стран Восточной Европы, напомнил присутствующим руководитель отдела культуры посольства Германии в Москве Вернер-Дитер Клукке: «Российские немцы, а также немцы Румынии, других стран Варшавского блока были политическим инструментом в годы холодной войны». И тот факт, что российским немцам в 90-х разрешили переехать в Германию – это пример инструментализации этнической группы.
Зато сегодня Германии не нравится, что и Россия хочет использовать ее в своих интересах. В рамках деятельности Межправительственной российско-германской комиссии по вопросам российских немцев обсуждается возможность расширения мандата комиссии – пока она занимается решением проблем только немцев в России, но российская сторона хочет заботиться и о немцах из России, проживающих сегодня в Германии. Однако это расценивается как вмешательство во внутренние дела государства. «Российские немцы в Германии – это просто немцы, – уверен Вернер-Дитер Клукке. – Они могут быть лояльны только по отношению к Германии». Ему возражает представитель Федерального агентства по делам национальностей Надежда Панченко: «Это не просто немцы, которые уезжают отсюда. Это российские немцы. Это иная этническая группа, со своим менталитетом, со своими культурными традициями. Они сохранили немецкую культуру, но вобрали в себя традиции россиян. Это как кофе с молоком, невозможно отделить одно от другого». В диалоге с ФРГ по поводу возможной опеки соотечественников российским посольством не поставлена точка.
И под занавес «Московских бесед» мнение российского немца из Казахстана, проживающего сегодня в Германии и активно участвующего в политической жизни новой родины. «Мы не считаем, что нас хотят использовать, – говорит Юлия Ивакин. – Мы поддерживаем отношения с российским посольством в Берлине, потому что мы хотим строить мосты между Россией и Германией. Я рада, что у нас есть такая поддержка из России – я расцениваю ее как преимущество в расширении кругозора, для понимания того, что правильно, а что нет».