«Lass es genügt verfluchten Krieg» – «Пусть будет проклята война» – эта надпись на скромном надгробном памятнике напоминает о трагических событиях Великой Отечественной войны. Памятник, как символ примирения двух народов, находится на окраине города Миасса у подножия Ильменских гор. В уральской земле нашли свой последний приют германские военнопленные.
«Lass es genügt verfluchten Krieg» – «Пусть будет проклята война» – эта надпись на скромном надгробном памятнике напоминает о трагических событиях Великой Отечественной войны. Памятник, как символ примирения двух народов, находится на окраине города Миасса у подножия Ильменских гор. В уральской земле нашли свой последний приют германские военнопленные.
На Урал эти люди попали не по доброй воле. Тысячи германских военнослужащих оказались в плену советских войск. После окончания войны германские военнопленные участвовали в восстановлении народного хозяйства – заводов, плотин, железных дорог, портов, а также в восстановлении старого и возведении нового жилого фонда во многих городах СССР. В Миассе военнопленные работали на автозаводе и строили прилегающий к его стенам город. В городе военнопленные немцы жили как заключенные: в лагерях, обнесенных колючей проволокой. И хотя они работали на стройках и заводе рядом с местным населением, жители города смотрели на них как на прокаженных. Военнопленные в какой-то мере и были такими, они плохо питались, часто болели и, как следствие, умирали. Хоронили их в красивейшем месте – у подножия гор, но как собак, без надгробий. Поэтому история не сохранила ни имен, ни фамилий.
В начале 90-х годов «УралАЗ» стал налаживать связи с Германией, с автозаводом из г. Ульм, и в Миасс приехали германские специалисты. Они посчитали делом чести восстановить память о тех германских военнопленных, кто остался лежать в здешней земле. Тогда дирекция завода и администрация города обозначили это кладбище «братским» захоронением, поставив на месте братской могилы мемориальный деревянный крест. Приезжали в город и бывшие пленные – уже 80-летние старики. Чуть позже, на их деньги, присланные из Германии, Мария Райзинг председатель городского общества немцев «Видергебурт» поменяла сгнивший крест на каменное надгробие.
Удивительно, но бывшие германские военнопленные, побывавшие в местах своего заключения, почти не вспоминали о плохом. В 40-х годах все узники были молоды, и Миассу, можно сказать, отдали свои лучшие годы. Здесь они мужали, здесь влюблялись в русских девушек, с которыми им, правда, даже общаться было запрещено.
«Мы не звери, – замечает Мария Райзинг, – и давно все простили друг другу, плохое осталось в прошлом. А время залечило больные раны».
Сегодня на кладбище военнопленных редко бывают люди. Однако Мария Райзинг, родители которой попали в трудовую армию и сгинули где-то в Сибири, приходит сюда каждый год. Она прибирает братскую могилу, моет памятник, фотографирует кладбище и отсылает снимок в Ульм бывшим военнопленным. Заодно приводит в порядок стоящий неподалеку венгерский крест.
Время от времени надгробный памятник пытаются разрушить местные вандалы. И тогда приходится его собирать буквально по частям.
В Германии трепетно относятся к захоронениям советских военнопленных: муниципалитеты выделяют на их содержания средства.
Братские захоронения погибших воинов и военнопленных на территориях стран – это дань памяти жертвам войны и символ примирения народов.
Руководитель Челябинского ЦВ «Видергебурт» О.В. Зало