Первые немецкие колонисты, прибывшие по зову Екатерины II. в 1764 году в Россию, привезли с собой большое разнообразие немецких диалектов. В Поволжье были деревни, в которых жители говорили на более 100 различных диалектах. Рядом с выходцами из Рейнланда селились гессенцы и голландцы, соседями бывших жителей Пфальца, Эльзаса и Лотарингии оказывались выходцы из Вюртемберга и Швейцарии. Чтобы собрать информацию о сохранившихся разнообразных диалектах, лингвист Петер Розенберг из университета Виадрина (Франкфурт-на-Одере) и его сотрудники ездят с 1990-ых годов по России. В преддверии Форума преподавателей немецкого языка, где в отдельной секции участники обсудят вопросы изучения и сохранения диалектов, представляем Вашему вниманию интервью с Петером Розенбергом.
Первые немецкие колонисты, прибывшие по зову Екатерины II. в 1764 году в Россию, привезли с собой большое разнообразие немецких диалектов. В Поволжье были деревни, в которых жители говорили на более 100 различных диалектах. Рядом с выходцами из Рейнланда селились гессенцы и голландцы, соседями бывших жителей Пфальца, Эльзаса и Лотарингии оказывались выходцы из Вюртемберга и Швейцарии. Чтобы собрать информацию о сохранившихся разнообразных диалектах, лингвист Петер Розенберг из университета Виадрина (Франкфурт-на-Одере) и его сотрудники ездят с 1990-ых годов по России.
В преддверии Форума преподавателей немецкого языка, где в отдельной секции участники обсудят вопросы изучения и сохранения диалектов, представляем Вашему вниманию интервью с Петером Розенбергом.
Господин Розенберг, уже 20 лет Вы путешествуете по России, Казахстану и Узбекистану, собирая последние остатки немецких диалектов. Что точно Вы планируете с ними делать?
Моя команда и я документируем исчезновение немецкого языка и образование новой смеси диалектов. Мы занимаемся этим, кстати, не только в России, но и в Бразилии, где также есть немецкие языковые острова. Самое интересное ведь то, что языковые острова, выражаясь образно, в какой-то определенный момент поглощает окружающее их море, то есть контактный язык. Мы задаемся вопросом, как это точно происходит: Какие языковые элементы исчезают сначала? Что остается? Интересным открытием стало, например, различие между дательным и винительным падежами. Заметны сильные изменения в использовании существительных: говорящие на диалекте люди применяют падежи, как хотят – правильно и неправильно. С личными местоимениями на удивление дела обстоят по-другому: здесь очень четко и правильно различают между «ему» и «его».
То есть, какая-то основа грамматики сохраняется?
Именно так. Наши исследования показали, что падежи, по-видимому, применяют, прежде всего, тогда, когда речь идет о людях. Язык сокращается до самого для различия необходимого. Это очень показательно для лингвистов — именно в фазе спада: таким образом мы видим, как язык функционирует в нашей голове.
Однако, немецкие диалекты – это еще и культурное достояние. Поэтому их медленное исчезновение касается не только грамматики.
Это правильно, хотя я должен сказать, что по поводу культуры российских немцев я менее пессимистичен. Я думаю, что бывшие немецкие колонии в России еще очень долго останутся островами культуры, но только уже не языковыми островами. Культурные ценности — как например, традиционные представления российских немцев о работе или об устройстве деревень — еще можно наблюдать, например, в Немецком национальном районе Гальбштадт на Алтае, даже несмотря на то, что там, особенно среди молодёжи, преимущественно принято говорить на русском языке. Впрочем, есть еще такие области, где эта тенденция будет развиваться не так быстро. Во-первых, в так называемых эпицентрах, к примеру, в Сибири, где уже одна только отдаленность гарантирует языковую гомогенность, и, во-вторых, в очень сплоченных группах, как например, у меннонитов, которые до сих пор очень сильно чтут свои традиции.
Не смешивается ли русский язык частично с немецкими диалектами?
Смешивание типично, прежде всего, для представителей старшего поколения, которые, как само собой разумеется, употребляют в разговоре такие русские частицы, как «ну вот», «но конечно» или «все». Тридцать лет назад говорящие на диалекте люди также «онемечили» множество заимствований из русского языка. Сегодня эта «интегрирующая сила» уже исчезла – как раз молодые люди сразу переходят на русский язык.
Как происходит общение российских немцев между собой?
В большинстве случаев они говорят по-русски – как парадоксально это не звучит. Это связано с тем, что их немецкий язык имеет сильную диалектальную «окраску». Возьмем к примеру Plattdeutsch меннонитов: Для других людей этот язык едва понятен, так как очень режет слух. Например, «ich», которое в нижненемецком языке (Niederdeutsch) вообще-то произносится как «ick», меннониты произносят как «etj»; «Kinder» становятся «Tjinjer», а «Kirche» – «Tjoatje». В Немецком национальном районе Гальбштадт мы провели исследование с учениками старшей школы, в том числе и с меннонитами. Результат был таков, что меннониты беседуют друг с другом на нижненемецком языке, а со своими школьными приятелями, говорящими на других немецких диалектах – по-русски.
Не могли бы представители старшего поколения российских немцев, которые частично понимают еще несколько диалектов, служить образцом?
Это трудно, так как молодым российским немцам на сегодняшний день проще говорить на русском языке. Литературный немецкий получил недавно благодаря школе вновь небольшое распространение. К тому же много давних жителей, которые понимают католический и нижненемцкий диалекты, уезжают. Это приводит к ускорению процесса перехода на русский язык среди молодежи. Предотвратить этот процесс не может даже иммиграция людей немецкого происхождения, например, из Казахстана.
А есть ли у молодежи вообще интерес к сохранению немецкого языка, вернее диалектов?
Россия всегда была многонациональным государством, поэтому я думаю, что для молодого поколения важно его немецкое происхождение. Но большинству из них сегодня все же удобнее говорить на русском языке. Это для них легче, привычнее. Есть примеры, когда дети до поступления в детский сад или в школу говорят только по-немецки, но с момента поступления быстро переходят на русский. В повседневной семейной жизни диалекта, возможно, еще достаточно для общения. Но люди ведь говорят не ради языка, а для того, чтобы общаться с окружающим миром, строить собственную жизнь, получать профессиональные навыки. Для всего этого людям нужен русский язык! Есть молодые люди, которые основывают группы в вузах, в которых они говорят только по-немецки. Но в целом российская действительность просто куда более могучая. Поэтому будущее российских немцев это, по-моему, в лучшем случае двуязычие и соединение обеих культур.
Беседу вела София Хейланд,
Moskauer Deutsche Zeitung.
Перевод с немецкого на русский:
Екатерина Касаткина
(школа № 1277 с углубленным
изучением немецкого языка, Москва),
Юлия Шефтелевич
(гимназия № 1513 с углубленным
изучением немецкого языка, Москва)