говорит Ханс Хайнрих Хансен, президент Федералистского союза европейских национальных меньшинств Акции ли протестов русских у Бронзового солдата в центре эстонской столицы или же война в Грузии – у двух конфликтов последних лет есть один общий знаменатель: немалую роль в них сыграли национальные меньшинства этих стран. Как защитить права меньшинств и избежать повторения подобных трагедий? Наш редактор Диана Лаарц обратилась с этим вопросом к Хансу Хайнриху Хансену, президенту Федералистского союза европейских национальных меньшинств (нем. аббревиатура – FUEV).
"Мы - адвокаты всех меньшинств в России",говорит Ханс Хайнрих Хансен, президент Федералистского союза европейских национальных меньшинств
Акции ли протестов русских у Бронзового солдата в центре эстонской столицы или же война в Грузии – у двух конфликтов последних лет есть один общий знаменатель: немалую роль в них сыграли национальные меньшинства этих стран. Как защитить права меньшинств и избежать повторения подобных трагедий? Редактор MDZ Диана Лаарц обратилась с этим вопросом к Хансу Хайнриху Хансену, президенту Федералистского союза европейских национальных меньшинств (нем. аббревиатура – FUEV).
На примере Косово видно, к чему приводит отсутствие этнокультурной политики государства в отношении своих меньшинств…
…Я думаю, будущее Косово, в том, что касается решения проблем меньшинств, станет лакмусовой бумажкой для Европы.
Как можно предупредить подобные кризисы?
Подключать меньшинства, проявлять уважение к их самобытности. Решающее значение имеет равноправный открытый диалог. При этом я осознаю, что диалог не поможет, когда на передний план выходят геополитические амбиции, как, например, на Кавказе, и меньшинство используется лишь как инструмент для их удовлетворения. Закон «О языке» в Словакии – проблема другой категории, нежели война в Грузии. Но, конечно, и то и другое – кризисная ситуация. FUEV не будет переоценивать свои возможности. Мы можем помочь только в тех ситуациях, когда обе стороны – и меньшинство и большинство – хотят найти решение.
Россия – многонациональное государство, однако четкой этнокультурной политики, по сути, нет. Насколько велик разрыв между потребностью и действительностью?
Это сложный вопрос. Наш Союз не доволен этнокультурной политикой России. На этом конгрессе мы опять приняли три резолюции, затрагивающие положение национальных меньшинств в стране. Российская Федерация должна прилагать больше усилий для решения их проблем.
Почему в России возникают сложности с этим вопросом?
Как это часто бывает, в этом большую роль играет история. Мы являемся адвокатами всех меньшинств в России и призываем ответственные за этнокультурную политику лица к диалогу с целью улучшения положения меньшинств. Одновременно с этим нам важно показать Москве, что мы приветствуем все предпринимаемые ею шаги, которые значительно облегчают положение меньшинств. К таковым относятся, например, усилия России по разработке политики всестороннего подхода к проблеме меньшинств и их языкам, обеспечению соблюдения стандартов Совета Европы и содействия ратификации Российской Федерацией Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств.
Этнокультурная политика – ахиллесова пята многих государства, правительства которых предпочитают просто не касаться этого вопроса. Почему?
Да, это действительно одна из тех тем, которые вообще стараются избегать, потому что она вынуждает заниматься вопросами самосознания. Это намеренное вытеснение с повестки дня всего имеет нехорошие последствия. Эта проблема сложная, затрагивающая эмоции людей и потому неразрешимая в пять минут. Сегодня ищут быстрые решения, чтобы быстро достичь успеха, а это невозможно в сфере этнокультурной политики. Но всех под одну гребенку причесывать нельзя. Есть страны, которые серьезно относятся к своим обещаниям. Активная этнокультурная политика - это, по сути, умная политика безопасности.
В специализированной литературе можно прочитать, что меньшинство, которое насчитывает менее 300 000 представителей, не имеет шансов на выживание. Число представителей почти всех европейских меньшинства уменьшается из года в год. Значит ли это, что когда-нибудь FUEV перестанет быть востребован?
Не является ли это число в 300 000, названное специалистами, всего лишь чьим-то заказом? Не хочу набрасываться на ученых, но порой просто удивляет, с какими цифрами и анализами нам приходится сталкиваться. Если принять 300 000 за масштаб, то у сорбов в Германии не осталось шансов на выживание. Однако кто было в Лаузице, тот подтвердит: просто так этот народ не исчезнет.