Долгая дорога домой

В репертуаре Петра и Марии Варкентин, актеров, основавших единственный в Германии театр российских немцев (Russland-Deutschen Theater Niederstetten), целый ряд классических постановок, однако спектакль Der weite Weg zurück стоит в особом ряду. За восемь последних лет актеры сыграли его более двухсот пятидесяти раз, исколесили с ним всю Германию. И в каждом городе залы были полны.

— Поначалу в российско-немецком театре в Нидерштеттене нас было семь человек, те, с кем мы работали когда-то в немецком театре в Темиртау, — вспоминает Мария Варкентин. — Потом финансирование театра прекратилось, и актеры разъехались. Всем надо было жить, а одним энтузиазмом сыт не будешь. Мы с Петером остались в городе вдвоем и решили сохранить театр, его название — российско-немецкий. Жители сразу понимают, откуда мы, а потому не удивляются, если в спектакле в какой-то реплике проскользнет вдруг акцент. Мы же хоть и немцы, но немцы из бывшего СССР.

...Unsere Herzen schlagen, schlagen nach den goldenen Tagen ... Шесть долгих недель добирались переселенцы до загадочной России, мерзли или изнывали от зноя и жажды. Кто-то умер в дороге, так и не увидев земли обетованной. Другие доехали и стали гордо именоваться колонистами. Mein Mann ist gefahren ins Heu задорно поют артисты шуточную немецкую народную песню. Зал охотно подпевает им.

— На самом первом спектакле зрители, услышав знакомые слова, стали подпевать, — вспоминает Мария. — Так с тех пор и повелось: мы поем — а вместе с нами поют и зрители.

В конце спектакля Der weite Weg zurück главные герои возвращаются в Германию. Мария читает письмо с родины. «Вы-то спаслись в Германии, а у нас здесь совсем плохо, — сообщает им родственница. — Скажите по-честному, чувствуете ли вы себя там дома?» Мария откладывает письмо и испытующе смотрит на зрителей. «Nein, — тихо произносит пожилой мужчина из зала, — das passiert nicht». Несколько женщин нерешительно поддерживают его: «Passiert nicht.» Что поделаешь, прожитые в России годы не вычеркнешь из памяти, не выкинешь из сердца. Много в России было плохого, но ведь и хорошего хватало. Власть была к российским немцам (да и не только к ним) не ласкова, зато с соседями и свадьбы они справляли вместе, и праздники, дружили семьями. Есть что-то символичное в том, что, вернувшись в Германию, они все еще поют русские песни. «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина», — тихо выводят Мария с Петером. И зрители им подпевают.

Баян, балалайка, русские частушки, романс «Утро туманное, утро седое» и немецкие народные песни… Все перемешалось в судьбах этого этноса. Россия для российского немца — это и валенки, и штрудель, это и самовар, и прейпс (ячменный кофе на диалекте меннонитов), это и хопса-полька, и русские частушки. Так может, и не стоило им возвращаться в Германию? Может быть, судьба их — в России?

Ответ на этот вопрос дает десятилетняя Лиза, родственница Марии. Девочка родилась уже в Берлине. «Мой дом — в Германии», — ни на секунду не усомнившись, отвечает она на вопрос Марии со сцены.

— Главная мысль спектакля: переезд нужен был больше нашим детям, теперь у них есть своя родина, — говорит Мария. — Первой исполнила на сцене эту роль наша дочь Шарлотта. Сегодня она уже взрослая, поэтому в каждом городе, где выступаем, мы находим какую-нибудь десятилетнюю девочку из семьи российских немцев и просим ее сыграть в спектакле. Кривить душой никому из детей, к счастью, не приходится.

Спектакль окончен. Мария и Петер, устало опустив руки, стоят на сцене в свете прожекторов. В зале — не только зрители, но и их родственники. В том числе — пожилые люди с натруженными руками. Именно они — герои этого спектакля.