Согласитесь, странно воспринимать этот вопрос, после почти 20-летних усилий правительств России и Германии, посреднических и общественных структур. К тому же на то, чтобы немецкий язык оставался основой и гарантом сохранения и воспроизводства немецкой культуры для российских немцев, все эти годы выделялись немалые финансовые средства. Неужели не думали все эти годы о том, что, проводя фестиваль немецкой культуры, нужно не только показывать красивую «картинку» с немецкой песней и немецким танцем на сцене, но и вести программу на немецком языке, разговаривать на нем в антракте с участниками замечательных и выращенных нами же творческих коллективов.

Дед Генрих вечерами собирает всю семью в гостиной, потому что почтальон принес «Нойес Лебен» – любимую газету российских немцев 70–80-х годов. Мама читает вслух на немецком языке интересные статьи. Мне особенно нравятся юморески, потому что вся большая семья смеется, и мне от этого тоже становится весело, даже если я не все понимаю. Бабушка берет меня к себе на колени и, подкидывая, приговаривает какие-то прибаутки на немецком языке. Это семья. Гораздо позже я узнаю, что не во всех семьях таких же немцев, как я, это было возможно, вот так запросто говорить и читать по-немецки.

***

Немецкий язык был поначалу основой всей деятельности разнообразных немецких обществ, которые затем стали называть единообразно – центры встреч. Они компенсируют российским немцам недостаток общения на родном языке в семье. Финансовые средства, которые выделяются центрам, должны помочь сохранить национально-культурную самобытность. В первую очередь посредством языка. Центры буквально «заваливают» курсами Hallo Nachbar!

Люди ходят на курсы целыми семьями. Кому-то хочется выехать в Германию, кому-то остаться немцем в России. Когда был упущен момент, и забыли про то, что есть еще и идентичность? И кто забыл? Именно в этот момент упор был сделан на количественные показатели, отчеты, статистику, то есть формально стало все выглядеть красиво. Что внутри – разбираться было некогда.

Театр начинается с вешалки, а центр встреч – с его руководителя. Он тот человек на кого равняются люди, которые приходят в центр встреч. Он тот, по кому судят о всей работе центра, он – представитель, посланник, репрезентант. Он просто обязан знать историю и культурные традиции нашего народа, и знать немецкий язык, пусть даже на уровне А2. Многим руководителям этого уровня мало. Они просят о возможностях для его дальнейшего совершенствования. Но в мерах помощи российским немцам такого проекта пока нет, а выше уровня А2 двигаться нельзя, разве только путем самостоятельного изучения. Правда, есть замечательные курсы Гёте-института, но нам туда тоже нельзя. Большая часть наших руководителей не отвечают требованиям института к претенденту на языковой курс.

А как быть сегодня с теми руководителями центров встреч, которые открыто делятся мыслями о том, что им всё равно, какому языку обучать и кого обучать, лишь бы платили деньги, т.е. в принципе хорошие менеджеры, у которых с отчётами, как раз, всё в порядке. Поймёт ли такой руководитель, что язык – основа сохранения идентичности? Найдёт ли он такие формы работы в своём центре, чтобы немцы не только учили немецкий язык на курсах, но и использовали его в совместной деятельности.

Учителей немецкого языка не так много. Знающих свой предмет – того меньше. Тех, кто хочет и может «возиться» с этой непонятной идентичностью российских немцев – можно посчитать по пальцам. А ему ещё и учебную программу выполнить и довести своего слушателя курсов до общеевропейского стандарта

А 2. И при этом не забыть, что он должен помочь сформировать этническую идентичность у своего слушателя, когда сам, как правило, мало что знает об этой теме. Другая проблема, что добраться до А2 удаётся в рамках реализуемой программы помощи единицам. И вообще, за те деньги, которые учитель получает на курсах, он просто хочет отвести урок и забыть о нём.

Вспоминаю про армян, которые живут в России тоже без территории и дисперсно. Спрашиваю, как обстоят дела с родным языком, сетую на наши проблемы. Армянин Левон округляет глаза от удивления «какие у вас могут быть сложности, у вас же мировой язык. В каждой второй школе можете открывать классы с изучением немецкого, если не хватает той работы в общине (центре встреч)». Прошу поделиться опытом, где и как помимо семьи изучают и используют армянский язык и традиции. Ответ – в церкви, общине, в обычных школах, как этнокультурный компонент.

Всё вернулось на свои круги. Это семья. И даже если родители не могли в силу исторических причин знать немецкий, но хотят, чтобы дети его знали, сами хотят оставаться немцами, нужно просто захотеть и использовать все возможности, которые есть сегодня у российских немцев. Это и возможности центров встреч российских немцев, общеобразовательные школы, воскресные школы, возможности наших партнёрств с организациями российских немцев из Германии.

Не нужно обвинять государство в том, что нам не дают знать немецкий язык. Если будет инициатива родителей, инициатива центра встреч российских немцев, не думаю, что администрации школ будут препятствовать этому.

«Российские немцы тешат себя иллюзиями, когда утверждают, что воспринимают немецкий язык как родной», - говорит уполномоченный по делам переселенцев и национальных меньшинств д-р Кристоф Бергнер. Обидно признавать, но для многих российских немцев это так.

В начале 2000-х годов стали говорить о том, что невозможно преподавать российским немцам их язык как родной, потому что они не справляются с такой учебной программой. Затем стали слышны обвинения в адрес самих российских немцев и от некоторых германских коллег. Дескать, 20 лет учите и никак не выучите, мотивации никакой, инициативы тоже.

Инициатива есть. Российских немцев нужно только услышать и поддержать в их поиске модели и схемы, которая бы позволила им говорить на немецком языке и о немецком языке как основе сохранения идентичности своего народа, а не ассоциироваться у многих как этническая группа, которую связывает только историческое наследие.