Александру Менгу не раз предлагали квартиру в Иркутске, но он неизменно отказывался и по личным убеждениям продолжал жить в селе. При этом всегда оставался на виду общественности, считался ценным руководителем и сделал впечатляющую административную карьеру, которая не оборвалась с распадом СССР, а напротив – уверенно пошла в рост в условиях современных российских реалий. Сегодня 62-летний управленец занимает должность первого заместителя мэра Иркутского района, а также на протяжении 15 лет возглавляет общественную организацию российских немцев Иркутской области. Без долгих раздумий Менг откликнулся на нашу просьбу открыто высказаться на самые острые для немецкого меньшинства темы.
Особенности национальной заботыГлавный немец Иркутской области уверен: сохранить родные язык и культуру помогут компактные поселения и коллективный бизнес
Александру Менгу не раз предлагали квартиру в Иркутске, но он неизменно отказывался и по личным убеждениям продолжал жить в селе. При этом всегда оставался на виду общественности, считался ценным руководителем и сделал впечатляющую административную карьеру, которая не оборвалась с распадом СССР, а напротив – уверенно пошла в рост в условиях современных российских реалий. Сегодня 62-летний управленец занимает должность первого заместителя мэра Иркутского района, а также на протяжении 15 лет возглавляет общественную организацию российских немцев Иркутской области. Без долгих раздумий Менг откликнулся на нашу просьбу открыто высказаться на самые острые для немецкого меньшинства темы.
Александр Александрович, как Вы, управляя целым районом, успеваете заниматься общественной деятельностью?
Откровенно говоря, в последние два года было очень трудно. Сейчас я ставлю вопрос о своей замене, так как чувствую, что недорабатываю в общественной организации. Однако новый человек не сможет «пробивать» такие сложные вопросы, как условия оплаты помещений для занятий и встреч российских немцев. А сегодня они стали невыносимыми. В нынешнем году за две небольшие комнатки мы должны заплатить 180 тысяч рублей, включая аренду и коммунальные услуги. Когда я обратился в GTZ, на меня сочувственно посмотрели и сказали, что российская сторона тоже должна принимать участие в решении наших проблем. И они правы, ведь Германия регулярно выплачивает деньги нашим преподавателям, значит, вовремя отчисляются налоги в областной бюджет. Пришлось идти к губернатору, который сейчас решает этот вопрос. Я отдаю себе отчет в том, что надо делать окончательный выбор в пользу моего основного места работы. Но и бросить общественную организацию в сложившейся ситуации я не могу.
По-Вашему, финансовая проблема – основная?
Конечно. Если Германия откажет нам в поддержке, общество российских немцев просто прекратит свое существование. Когда-то за счет договоров гранта мы увеличили количество образовательных классов с одного до 30. Но сейчас средства урезали, и классов по области осталось уже 17. Тем не менее, эти группы остаются главным стержнем, вокруг которого объединяются другие российские немцы.
Но бюджетное финансирование и поддержки фондов не могут быть вечными. Рано или поздно этот источник иссякнет. И что дальше?
Согласен. Поэтому я продвигаю идею создания в Иркутской области Дома национальностей. У нас существует более 40 обществ, объединенных по национальному признаку. Некоторые из них даже крыши над головой не имеют. Поэтому нужно собираться вместе, налаживать связи, разрабатывать совместные проекты. Тогда мы перестанем быть иждивенцами. Я встречался с людьми из Омска, которые создали Союз промышленников и предпринимателей российских немцев и начали устанавливать деловые контакты с Германией. Хочется сделать у себя что-то подобное. Проблема только в том, что в Омской области проживает 40 тысяч немцев, а у нас – только шесть.
Что же мешает Вам налаживать с Германией деловые контакты?
Мы этим всегда занимались, причем, довольно успешно. Еще будучи председателем колхоза, я установил прямые связи с сельхозкооперативом в Карл-Маркс-Штадте (ныне – Хемниц). Мы обменивались специалистами, изучали опыт друг друга, применяли у себя новые разработки. Дошло до того, что наши работники стали гостить в их семьях, а они – в наших. Когда «лопнул» Советский Союз, а немцы разрушили Стену, тогда же закончилось и наше сотрудничество. В 1994 году областное общество «Видергебурт» под моим руководством установило связи с организацией «Запад-Восток», которая находится в городе Пфорцхайм на территории Федеральной земли Баден-Вюртемберг. Совместно мы участвовали в создании Дома Европы в Иркутске, вошли в состав фонда учредителей. Все успешно развивалось до тех пор, пока город не превратил Дом Европы в коммерческую структуру, и нас оттуда выжали. Сейчас контакты с Германией строятся в основном через GTZ и Фонд Аденауэра. Хотя интересно было бы развивать сотрудничество в сфере туризма, так как большинство иностранных гостей приезжают в Иркутскую область из Германии.
Вы намекаете на то, чтобы немецкая община в Иркутской области начала строительство собственного бизнеса?
Если создать компактное поселение, там можно было бы организовать сельскохозяйственное производство, развивать малое и среднее предпринимательство. В рамках общего дела возможно получить финансовую самодостаточность. Сейчас мы с коллегами работаем над проектом строительства деревни для переселения российских немцев на юг области с севера. Там обанкротился горно-обогатительный комбинат, и люди потеряли рабочие места. В тех краях проживает достаточно много немцев, а добраться туда можно только на самолете или по зимнику. При этом стоимость авиабилета сопоставима с ценами на перелет Иркутск- Москва. Поэтому мы собираемся создать компактное поселение на 100-150 человек в районном центре Усерды. Для этого нам выделяют 30 гектаров земли. Далее мы намерены вести переговоры с посольством Германии по поводу финансовой составляющей проекта. Есть идеи строительства современного тепличного комбината, предприятия по переработке картофеля и других овощей, пивзавода, мясокомбината, молокозавода.
Как Вы относитесь к идее возрождения территориальной автономии российских немцев?
Я в это уже не верю, как верил в начале 90-х. Даже если предположить, что государство найдет деньги и построит жилье, все равно переселенцы из числа российских немцев составят лишь 10-15 процентов. Остальные приезжие никакого отношения к нашей национальности иметь не будут. Но я убежден, что немецкий язык и культуру можно в полной мере сохранить лишь в компактном поселении. А в условиях ассимиляции вместе с языком теряются все отличительные черты, присущие нашему народу.
Если ассимиляция неизбежна, нужны ли тогда вообще центры встреч?
Пока мы существуем, мы должны приносить пользу людям. Это нужно не только мне, а всем немцам, которые хотели бы сохранить родной язык. Он не исчезнет до тех пор, пока на нем идет постоянное общение.
Беседу вел Сергей Косяков, фото автора.